Второй рассказ_Утро

[somethingforstrixy]

Прописано еще в ноябре ТОГО года, то есть 2005 .


Лучик упал на стол и растекся позолотой, вбирая в себя внутренности сонного кафе. Сначала он бойко высветил убранные в подставку салфетки, отбелил кофейную чашечку, окатил серебром коробку сигар, пробил медью насквозь бутыль с остатками виски и разлился мерцанием на гранях хрустальной рюмки. От этого буйства весеннего света, озарившее лицо, я очнулся. Попробовал открыть веки, но свет всполохнул под ними огнем, болью опаляя глаза. Словно эхом, лучи вонзились стальными иглами в голову. Я застонал и попытался залосниться. От неловкого движения руки с края стола упала и разбилась на куски чашка.

- Черт, - хриплым со сна голосом ругнулся я.
Но глаза открыл. Мир качнулся влево и расфокусировался. Я тяжело мотнул головой и
обхватил голову руками, напрасно пробуя удержать круговерть на месте.
Память вяло подсказывала, что я нахожусь в знакомом кафе. По моей привычке, недорогое, но действительно приятное, по-домашнему уютное. Славное местечко, припрятанное в центре города среди десятков похожих. Здесь самые вкусные воздушные пончики с сахарной пудрой, рассыпчатые яблочные пироги и ароматный крепкий кофе…
Но во рту стояла мертвенная сушь, и даже мысль о кофейной терпкости не заставила мой организм выработать слюну. Такое чувство, что бредешь по пустыне много часов подряд.
Снова закатываю глаза и в изнеможении опускаюсь на стол…

Я ждал Андрея к 8 вечера. Без повода – просто хотелось его видеть… В последнее время мы почти не замечали друг друга – каждый в работе, наше общение свелось к уровню «Привет» утром, «Пока» вечером… А я скучал, отчаянно скучал по его вниманию. Андрей часто выходил в противоположную дверь той, у которой ожидал его я. Заметил, что я теперь стал значительно больше курить, меньше спать, а если и засыпал, то с телефоном. На лицо зависимость. Однако, в черно-белом безумии, я до сих пор вижу яркие сны детства: золотые океаны пшеницы с промельками небесных васильков, стога душистого сена, парное молоко из глиняного кувшина, звонкий бег гнедой кобылицы по некошеному полю, лай собак по вечерам, россыпи звезд лунными ночами… Я мечтал, вспоминая бабушку и ее забытый теремок. Я мечтал, а просыпался в слезах горечи и досады… Эта встреча целиком моя инициатива, но Андрей поддержал ее. Упаковка сигар “Cohiba” и черно-алая роза на длинной ножке. Я ждал до 9, прежде чем позвонить, но его телефон молчал. Тогда я заказал мокко, потом еще чашку, потом рюмку виски “Black Velvet”, потом бутылку. К половине десятого я окончательно понял, что Андрей не придет. Парочки сидели по всему залу, рассыпанные разноцветными бусинами, тихонько переговаривались, смеялись, что-то ели. А я всё сидел у окна и пил без остановки, чокаясь со своим отражением. Молчаливо хлестал обжигающий виски, и темная роза притихши вяла на столе. Я не запомнил, когда отрубился…

Вздернутые восходом, лучи раскрывались веером на столе, перегревая мартовским солнцем белую кожу. Роза разомкнула нежные лепестки, теперь гордо пылая в тонкой и высокой вазе. Я чуть улыбнулся сквозь головную боль: похоже, тот славный паренек, что обслуживал меня вчера, пожалел ее и поставил красавицу в воду. Нетронутым черным камнем на столе дремал мой телефон. Как я вчера хотел разбить им стекло!.. За окном шумно носились одинокие машины, верещали откормленные воробьи на тротуарах, бежали на работу редкие серые пешеходы - город медлительно, но верно, вливался в очередные трудовые будни.
- Простите, что отвлекаю Вас, но, может быть, Вам сделать кофе с пирогом?
Я улыбчиво открываю один глаз и, с прищуром, гляжу на склонившегося официанта.
- Пожалуй.
Официант обрадовано кивает головой:
- Только что испекли с черникой!.. Впрочем, могу предложить еще…
- Нет, нет, - делаю короткий рубящий взмах рукой, - не стоит. Принесите мне кусок черничного пирога и кофе глиссе.
Официант с готовностью кивает и торопится на кухню с заказом.
Мне бы снова забыться, но тут со звоном мелодичного колокольца в кафе входят двое. Это первые посетители. Я наклоняюсь в сторону, и вытягиваю шею, чтобы рассмотреть вошедших. Совсем юная пара, как будто тот дверной колокольчик: нежные, веселые, звонкие. Они здесь всего минуту, но кафе уже наполнилось их сладкоголосой трескотней. У другого официанта, прямо у стойки, что-то суетливо заказывают. Официант уходит. А они бегут наперегонки к столикам, словно свободных почти не осталось. Стулья со скрипом едут по полу, столики визгливо сдвигаются с мертвой точки. Ребята садятся, вскакивают, дергают стулья, не давая присесть, опять вскакивают, бегут к следующему, усаживаются напротив, кокетничают глазами, ловят пальцами тени друг друга на стенах… Они счастливы в своей любви. Не в прошлом, не в будущем, а сейчас. Они – пара.
Образ Андрея лыбится мне в лицо туманным призраком. Но я-то один.
Смотрю на розу, опустив глухую решетку ресниц. Наверное, мне бы повеситься, отравиться, спрыгнуть из окна собственной квартиры,.. и только эта счастливая пара… Яркий солнечный поток света посреди люминесцентных ламп собственного самообмана и иллюзий. Как в тяжком бреду, я иду, не видя пути, просыпаюсь в ужасе, и по новой окунаюсь в бессмысленность… Но ведь раньше было всё иначе, был другим я, да и Андрей был другой… Неужели это отражение в стекле моё – тихое, бледное, осунувшееся, с месячной омегой печали на лице?!
Ребята с грохотом роняют стул и шустро разбегаются в стороны, словно он мог сам упасть.
Так нельзя. Это ведь тупик, это гибель и осталось до нее пара-тройка шагов…
Мои раздумья обрывает громогласная трель мобильного. Я вздрагиваю и перевожу взгляд. Светящаяся крышка телефона показывает, что звонит Андрей. Стремительно оборачиваюсь к ребятам. Но они уже увидели меня и, смущенно присели за первый стол ближе к стойке бара:
- Извините, - доносится голосок девушки.
Я замечаю, что она смеется, пряча губы в малиновом шарфе.
Растерянно киваю ей и возвращаюсь к телефонному вызову. Пальцы неловко крутят пластиковый корпус в воздухе, но я не отвечаю на требовательный звонок, прослушивая до конца мелодию “Stupid” Tess Gaerte.
Эх, Андюша, Андрюша…
Выключаю телефон и запихиваю его карман пальто.
- Ваш заказ.
Над столиком высится официант.
Я приветливо улыбаюсь, беру кофе и делаю несколько маленьких глотков, первым делом заглатывая нерастаявшую прохладу ванильного мороженного.
- Вот, возьмите за кофе и пирог.
Не посчитав, вытаскиваю из другого кармана смятые купюры и кладу на поднос.
Официант рассматривает кучку денег и невнятно бормочет:
- Но, эээ, здесь много… Я принесу Вам сдачи…
- Не надо. Эта сдача ваши чаевые.
Выдергиваю из вазы розу, лихо запахиваю полы пальто и, повернувшись к нему спиной, быстро иду к барной стойке.
- А Ваши сигары?!!
Не останавливаясь, небрежно бросаю через плечо:
- Бросаю курить!
Ребята хихикают, закрыв лица тетрадью меню.
- Это вам, красавица.
Роза аккуратно падает на столик рядом с девушкой.
Они вопросительно вскидывают на меня головы. Девушка краснеет, а парень растерянно открывает рот, не понимая: толи это оскорбление подруги и вызов ему, толи это то, что он пока не в состоянии понять.
- Ой, спасибо! – смеющимся голосом восклицает девушка, ловко подхватив пальцами стебель розы.
Парень бросает недовольный взгляд на нее. Но она только сердито толкает его локтем вбок.
Я делаю кокетливый поклон джентльмена и направляюсь к выходу. Засиделся я здесь – пора и честь знать.
Навстречу распахнутым дверям ударяет волна освежающего воздуха. Солнце притаилось за облаками, но их немного и небо светлое – и это дает надежду, что день еще будет ясным. Я хочу верить…