По улицам торопятся, цокая шпилистыми колкими каблучками, юбочки-девочки, вызывая нервическую дрожь от вида нездорово-протухлившейся желтовато-бледной шкурки их тщедушного тельца с розовой присыпкой на опавших щеках. Тощие ноги-спички, обтянутые сероватой полугусинной кожицей, в общем потоке путаются с неважно проэпилированными целлюлитными окороками, любовно-туго завернутыми в крохотную модную тряпицу цветной ткани чуть пониже раздутых пузырей шершавых ягодиц, бревна в два обхвата, жестоко забитые в дюймовочные босоножки с тесной шнуровкой узких ремешков. Мертвенно белые, изможденные зимой, напряженные лица и яростные лакированные ало-золотистые сумочки,..
... а вы даже не замечаете всех их в снедающей солнце городской суете, но и вы тоже ощутили весну на себе. Очнулись, расцветая радужной улыбкой (qui est le sourire, le soleil?), от февральского сна, взбодрились в россыпях мартовской льдистой капели (comme une alouette), и радужный блеск в счастливо распахнутых глазах разбил скуку постылого рабочего дня. Вторая кожа куртки теперь открыла вашу собственную - не менее бледую, чем у них, но изысканно нежную (vous prеsenter un aristocrate!!!)... Ах эта размыто-хрупкая красота выпирающих косточек на запястьях и шаловливо обаятельная угловатость гибких ключиц (belle poupеe de porcelaine!)! С красавой весною вас, cher ami!