начало нового блока

[darkstrixy]

о том, как Питер с Хиро посрался.



Так мир уходит из-под ног, когда теряешь самое ценное и дорогое, платишь цену, которую не готов заплатить. Никому и ни на каких условиях…

Максимум скорости, машина в юз и под надрывающийся рев двигателя, под визг тормозов, пролетая смазанные дождем светофоры, стирая рукавом несуществующие слезы, не видя из-за размытых фонарей скользкости дороги, едва не опрокидываясь на поворотах, я пригнал под окно Исаака Мендеса «Nissan Almera». Хлопнув дверью, выпрыгнул из машины, я бросил взгляд на зажженное окно чердака, и, перепрыгивая через три ступеньки, побежал на последний этаж старой четырехэтажки, чтобы вскочив на последнюю ступень, наброситься на кнопку звонка, нажав ее, не отпускать. Бешенство и боль раздувало вены на шее, превращая их в живые древесные корни, ярость и беспомощное отчаяние бурлила в крови, заставляя сердце биться с немыслимой частотой, а сосуды раздуваться до готовности лопнуть. Только глаза по-прежнему не слезились.
Пахло гнилой сыростью опавших и начавших разлагаться листьев, затхлостью сырой земли.
- Питер? – голос за дверью прозвучал неуверенно, почти со страхом.
И правильно, меня нужно бояться сейчас.
Сквитаться, получив ответы, с Хиро не удалось, потому, как тот еще не вернулся с момента своего последнего прыжка из будущее в настоящее, обыкновенно навестив по прибытию закадычного дружка Андо, с которым я успел серьезно поговорить, зато Исаак не позаботился о том, чтобы свалить из мастерской, опрометчиво оказавшись в моем полном распоряжении.
Не отвечая ему, телекинезом, словно направленный во внутрь вакуумный взрыв, выбил, разнеся дверь в щепки, входя в комнату, где тем же ударом отбросил Исаака на пол.
Перекрутившись в воздухе и упав на живот, Исаак издал негромкий стон, но подставил опору рук, чтобы подняться.
И это ему первое предупреждение.
Успокаиваясь, не наблюдая сопротивления, я подходил ближе. Времени у нас хоть отбавляй.
- Где картина? – собственный, хриплый с свистом из легких, голос я не узнал.
- Какая картина? – медленно ворочая языком, сплевывая вместе с тянущейся изо рта слюной кровь, просипел он, померклым взглядом глядя в пол.
- Та самая, - самообладания мне не хватило, - из-за которой мой брат МЕРТВ!!! – низко и громко крикнув в ему в ухо, я резко ухватил за вихры и рывком приподнял, позволяя глупо скользить ботинками и не разрешая встать на ноги.
Исаак ухватился за мои запястья, порываясь отвести руки в стороны, но не делая других попыток высвободиться. Потому, что телекинез держал его за горло, сдавливая сонные артерии и яремные вены, не перекрывая до конца, давил, обхватывая кольцом, гортань, отчего стремительно искажающееся дикой гримасой ужаса до этого лишь слабо румяное лицо Исаака быстро багровело, покрываясь потом. Зрачки ширились, а рот кривился в мольбе неверия, что смерть может быть так близка. Я убрал руку, поднимая под горло телекинезом, видя что он стоит на мысках, как потенциальный висельник, из последних сил удерживая под ногами опору, самая малость и его ноги будут колотиться по воздуху.
Сайлар прав, телекинез не для жонглирования предметами, его лучшее применение – воздействие на людей.
В моей голове стоял дурманящий туман и стук крови в заложивших ушах. Я не испытывал наслаждения или злорадства ни от положения Исаака теперь, ни от того, каково оно будет, если он продолжит молчать.
- Мы тебя спасали, Питер, - не поспевая за хриплым дыханием, задыхаясь от сухого сдавленного кашля, пытался говорить он, на каждом слове мучительно сглатывая, - Хиро не думал, что Натан погибнет… после того как ты… не поехал с ним, – я почти ощущал между несуществующими пальцами острый, как косточка сливы, его пульсирующий кадык, - этого не должно было случиться… он не должен был погибнуть…
- Где картина?
- Ты не поймешь… дай мне объяснить, - Исаак слабел, рот хватал воздух, губы начали приобретать лиловый оттенок, фиолетовые вены на мраморного оттенка висках стали почти черные, - ты задушишь… Питер, пожалуйста…
- Поэтому я и прошу тебя сказать, где эта КАРТИНА. Или ты считаешь, что твою смерть назовут героической?.. – дрожащие пальцы рук стали белее ксероксной бумаги, а обезумившие глаза, как глаза бродячей собаки, «не бейте меня, люди, я вас люблю, всех и каждого», неприязненно вдыхая терпкий запах панического пота, - Может и назовут, только тебе уже будет это неважно, ты будешь неизвестной никому кучкой пепла лежать в урне какого-нибудь морга, и ни один человек на земле о тебе, наркоше, не вспомнит… - сознательно бил по больному месту, - Как тебе такая перспектива? Все еще хочешь умереть Героем?..
По его щекам текли слезы. Он еще верил в чудесное избавление в виде просветления моего помутившегося с горя рассудка, не понимая того, что помутнения нет, и я играю с ним ва-банк, рискуя перетянуть кольцами телекинеза вены и артерии и действительно удушить, или сдернуть висельника с табуретки, повесив под потолком со сломанным хребтом.
- За шкафом… у стены… толстина… - он ждал, но ждал и я, - Питер… пожалуйста… - я утянул сильнее, внезапным движением, подняв вверх на полметра, дыхание резко оборвалось, а дальше слышались отрывочные предсмертные хрипы, глаза закатились, Исаак обмяк, будто бы мгновенно уснул.
Отсчитывая время, я невольно вспоминал хлещущий кровью рассеченный до мозга лоб чирлидерши, ее последние булькающие хрипы и судорожные взбрыкивания мускулистых загорелых спортивных ножек, собственное паническое удушье, когда Сайлар сдавливал горло… Страшная смерть…
Но я не Сайлар потому, что я не получаю удовольствие ни от чужих страданий и смерти, ни от собственного могущества и силы, к тому же в мою цель убийство не входит.
Отсчитав ровно 20 секунд, я отпустил потерявшего сознание Исаака, уложив на пол, проверил пульс на шее. Слабый, зато устойчивый, дыхание возобновилось. Теперь он просто спит. И очнется не раньше чем через полчаса.
А дальше, не оборачиваясь, но еще дрожа от перевозбуждения и истерического боя сердца, подошел к шкафу, присел на корточки, просовывая руку в пропыленную до щекотания в носу щель между шкафом и стеной, стараясь нащупать свернутого в рулон холста. И внезапный страх сковал движения – что если я не найду ее там, а что если найду?.. Запустив руку по самое плечо, я было решил, что Исаак слукавил, хотя перед лицом реальной угрозы погибнуть ни за грош вряд ли кто станет врать, когда вдруг, явственно ощутил, что пальцы наткнулись на раздутый пластиковый тубус. Рывком выдернув его, я, сидя на корточках, быстро свинтил крышку, вытряхивая из него холст, но, едва впихнутый туда, он категорически не желал выбираться обратно и я, изо всех сил, подцепляя охолодевшими пальцами, вывинчивая, словно разворачивающийся серпантин, тянул к себе. Пока, наконец, не вытянул и, дрожащими руками, не развернул…
Выполненный тушью и акварельными карандашами мрачный и одновременно в ярких всполохах нарисованного огня недокрашенный рисунок, будто вырезанный из страницы комикса, в точных деталях изображал стоп-кадр, вылетевшего на встречную полосу из-за чем-то помешавшего неповоротливого оливкового окраса джипа «CADILLAC Escalade Pick Up» и врезающегося любимого Натаном вороного красавца «Maybach’а 57» точно в лоб серо-белого седельного тягача «MAN» без прицепа. Взгляд невидимого свидетеля катастрофы был направлен откуда-то с обочины на шоссе, где «MAN’овский монстр», разбивая собственное лобовое стекло и рассыпая его на капот «Maybach’ха» с легкостью сминал его бампер, собирая весь капот гармошкой, когда в разные стороны разлетались обломки металла с брызгами стекольных осколков, от сплющивающего силой удара приподнимая заднюю часть машины, и все это накрывало облако пыли и начинающийся пожар, последний исключительно в представлении Исаака. При таком варианте развития событий, скорость «Maybach’ха» должна была быть не менее сотни, и плюс 80-90 км в час тягача. А дальше игра воображения Исаака, вместо смертельного удара о разбивающееся лобовое стекло, после того как Натан грудной клеткой сломал бы руль, я был изображен закрывающимся руками, в застывшем крике ожидая столкновения, а Натан старался вывернуть руль, но «Maybach» слишком поздно начал маневр. Через десятую доли секунды машина превратиться в груду мятого и искореженного страшным ударом металла – ничего не останется и от ее пассажиров…
Я выронил холст из рук, и он быстро скатался в рулон.
Вот и всё. Я получил ответ на свой вопрос что было изображено на картине, но вопросов стало больше: что послужило причиной аварии, как можно было ее избежать… И все эти вопросы в прошедшем времени…
Пусто. Мертво. Во мне только сквозняк, стелющейся ознобом по полу.
Это не запах сырой земли и намокших кленов - это тошнотворный запах тлена, сладковатый омерзительный гнили, протухшей болотной воды с тиной и омертвелыми жабьими шкурами, сохнущими под палящим полуденным солнцем в окружении роя мух... Вонь гниющей плоти...
Слабея, я чувствовал одновременно накатывающие волны жара и холода, трясло будто в лихорадке, дышать становилось всё труднее и труднее, словно я глотал острые и влажные, поднятые со дна той гнилостной топи, булыжники, забивая ими до отказа сжимающийся спазмами желудок.
Я видел заголовок в газете, как обычное сообщение о стандартном ДТП, где в каждом таком каждый день погибает в среднем 115 человек…
Вот я и умер. После моих пышных Vip-похорон, надгробная гранитная плита с моим счастливым улыбающимся портретом, в окружении всегда украшенного яркими красками цветника за кованной чугунной решеткой… А рядом… Натан…
Смрад усиливался, даже свежесть дождя, бесцветно сочащаяся из приоткрытых окон, не могла его ни задержать, ни перебить зловоние трясины, унесшей наши с Натаном жизни...
СТОП!!!
Если Хиро решил спасти меня, чтобы выставить в финале против того, организует взрыв, то почему он не помог и моему брату?!..
На этот вопрос я не мог ответить, чувствуя, что окончательно расклеился. Апатия окутала прозрачным одеялом, не позволяя свободно дышать, не разрешая выбраться из-под нее...
Оставаться в мастерской не имело смысла, только и к матери на квартиру я поехать не смел…
Ей помощь нужна, поддержка, а что я ей скажу, чем помогу?.. Я и сам на грани срыва... Не могу я показаться ей таким... Не могу!..
Будто бы забытый в гостях маленький ребенок, лишенный поддержки одновременно всех взрослых, я, беспомощно оглядываясь, сидел на полу, отрывисто вдыхая ртом воздух, искренне желая, и не в состоянии, разрыдаться, лишь вздрагивая и со вздохами втягивая стоны обратно в легкие.

@темы: зарисовки

Comments

[Фрейя]

ой, так я не поняла, Нэйтан жив? Будет жить? Или?
Интересная, но абсолютно другая книга Тут даже фильм с трудом можно снять, только читать книгу

[darkstrixy]

Бегая по параллельным вселенным, Хиро принял решение вытащить только Питера почему не вместе с Натаном? ГЫ! Ну, может, Питер всё же пересечеться с Хиро и тот ему объяснит, каков вариант развития событий был благоприятен для спасения мира - с Натаном или без него - ой Питер ему не простит энтого!). Конечно, Хиро (так его растак подлеца жапаньскохо!) вывернул всю продуманную истории их жизней и прочих обитателей планеты Земля (благо запасных вариантов у нее - тьма скока), но, и как потом выяснится, сделал этим единственный верный ход, оставив в игре Питера. А Питер... чуть забегая вперед... Сайлара.

Блок я прописываю. Хочется барно-домашне-разговорно-постельную сцену сразу выложить... Почти дописала ее - остался последний пунктик. Но пока не в настрое, а гнать отказываюсь. Надо чтобы всё вкусенько было.

Другая история? Яп! Другая! Можешь не сомневаться. Большая часть героев в ней лишняя, а базовый состав еще не подобрался, зато четко намечен.

Насчет фильма не снять - зря ты. Очень даже можно - просто я пишу дооолго - в фильме это займет совсем немного времени (ну как та сценка первого файтинга Питера и Сайлара за бедняжку Клэр). Дык что как раз в фильме динамика и будет заметна, а вот по описанием - нет. Увязаю на фиг в них! Но отказать себе расписывать не могу.

Кстати... мммм... Хочется, чтобы кто-нить ыщо прочитал в теме "Героев". Можа кому клинешь, если этого КОГО знаешь. А?

[Фрейя]

А Питер... чуть забегая вперед... Сайлара

это приятно, да-да

Хочется барно-домашне-разговорно-постельную сцену сразу выложить...

эх... так ведь и прочитать хочется!!!

Яп! Другая!

нуу... я очень долго надеялась, что ты далеко от сюжета не уйдешь. Но потом пришла к выводу, что держать тебя бессмысленно. У тебя получается классная книга!!! Именно книга, потому что фильма как-то не хочется. Потому что все эти описательные моменты - очень хороши

да я ссылку давала, но что-то все молчат. даже не знаю, читали ли? или вообще мимо прошли? но у меня не так уж и много желающих читать

[darkstrixy]

описание нудновато, а вот динамики очень хочется! Жаль, что поединков, даже предполагаемых немного могло бы быть. Герои уж больно серьезные получились.

нда, народ нынче не зговорчивый пошел.
прочитали-непрочиатли - обо всем умолчали!

[darkstrixy]

Я не заметил, как принял решение оставить парк, свернув на идущее вдоль него шоссе, перешел дорогу, и только тогда осознал зачем, прервал свои тягостные раздумья. Я хотел выпить. Залить в себя столько, сколько нужно, чтобы забыться, хотя бы до утра. Еще лучше, если до вечера. Я хочу вырубиться и вырубить свой несносный жалостливый до самого себя мозг, продрыхнуть за барной стойкой и очнуться с жутким похмельем во всех частях тела. Может, это отвлечет от душевной боли.
Пройдя 50-70 метров, я заметил неоновую вывеску ночного бара, указывающую его расположение во дворе. Что ж, устраивает. Я нырнул под арку, встретившись с нетрезвой компанией ребят, в шатающемся нетрезвом хороводе поддерживающих друг друга за руки, и все равно с распадающимся краем, от которого то и дело отделялись, шлепаясь то задом, то носом, в слякоть, два особо нестойких паренька. Едва ворочая языками, они попросили дать закурить. Я дернул плечом и, не ответив, обошел их, представляя, что увижу в самом баре. Компания хором что-то заорала вслед, но двинуться за мной так и не смогла - поддержание равновесия в центре группы за счет сплетения верхних конечностей и тройки пацанов, прилипших к стене арки, было для них куда важнее.
В пропахшем куревом, потом и сладко-резким запахом алкоголя баре, оборудованным под старомодный, но очень дешевый трактир, не вглядываясь в багровые пьяные лица, растворяющиеся в пелене никотинового дурмана, я отыскал взглядом стойку, наметив мрачного бармена в заляпанной белой рубашке и замусоленной черной жилетке, залез на освободившийся табурет и тут же заказал выпивку. А чтобы сделать бармену одолжение и не гонять в дальнейшем, бутылку виски "Jack Daniel's", бокал со льдом и пакет фисташек. Пить лучше на пустой желудок - быстрее проймет. Как только бармен принес заказ, так крепко ударив бокалом о стойку, что чуть не расколол его, я сразу принялся за дело, стараясь без перерывов, залить в себя как можно больше, пока не заполыхало в желудке и глазах от яркого малинового жара, после чего начал сосредоточенно грызть лед, глотая его талую воду, улавливая сквозь гулкость выкриков, ругательств и смеха, сливающийся в моих ушах, мягкие и легкие звуки музыки из запрятанных где-то в стенах колонок. И вдруг стало больно под сердцем, настолько больно и обидно, что я непроизвольно громко всхлипнул, залпом выпив еще два бокала, отодвинув его, положив руки на стойку, улегся на них, даже сейчас, где никто меня не знает и никому нет до меня дела, постыдно закрывая лицо, обжигаемое дорожками слез. Себя жалко, Натана жалко, мать жалко... Ногти, задираясь, изгибались в обратную сторону, не ощущая боли, скребли полированную поверхность. Что делать?!.. Почему со мной так поступили?.. Господи, как больно! Утратив всякий контроль и стыд, осуждая себя за проявление слабости, я разрыдался, но проклятующие, разъедающие щеки слезы, не очищали, не успокаивали, не приносили забвение, раня сильнее, бередя открытую на сердце рану. Я, уже выпив больше половины бутылки, не хмелею, и с каждым глотком становится еще хуже... Фабрицио, брат, мне так больно, так тяжело!.. Как я стану жить один?!.. Без тебя… Слез совершенно не осталось, а я не могу остановить этот истерический, до полного исступления, плач, входя в какой-то ослепительный алеющей тьмой раж... Никогда раньше я не ощущал себя настолько ужасающе одиноко и беспомощно...
В углу какой-то подвыпивший парень зажимал молоденькую, но прожженную, совсем тощую и оттого неаппетитную, визгливую шлюшку. К заказанным фисташкам я так и не притронулся. Бутылка виски была опустошена, и я начинал подумывать о второй. В зале кто-то разбил бутылку, послышался звон расколотых стаканов, резкий и громкий многоголосый взбешенный крик, а следом поток откровенно базарных ругательств... Пьянеть я начинал медленно, продолжая хлюпать сопливым носом, бурча что-то неразборчивое, аритмично постукивая пустым бокалом, понемногу расслабляя прогретые виски немеющие мышцы, незаметно для самого себя проваливаясь в сон. Сквозь забытье я дурашливо заулыбался звукам возни предшествующих драке… Яростные крики и бурная перебранка переросли в удары кулаками об стол, грубые шлепки и пинки, но от следующего удара, угодившего по чьему-то податливо мягкому телу, сломался стул и оно мешком бухнулось с табурета. За соседними столиками раздались одобряющие крики и свисты. Пожалуй, знатной будет драка. А мне нет до нее дела - суета бара начала мало помалу замирать. Расплываться красками и звуками...
Около меня уже крутилась какая-то молоденькая дрянь, видимо, убедившись, что клиент в отключке, засовывая ловкие ручонки мелкой уголовницы мне в карманы. И прогнать бы ее, но пригретая и неподъемно свинцовая голова от стойки не отрывалась, и я лишь тихо поругивался с безвольно закрытыми глазами, пуская пузыри ртом и носом. Я спал и видел во снах своего брата... живым... рядом с собой...

[darkstrixy]

- Пшла вон! - кто-то громко цыкнул, растревожив все мои зыбкие сны, - ээээ, да наш огурчик совсем и не свежий, даже и не малосольный!.. - чьи-то бесцеремонные и холодные руки легли мне на шею, я застонал, дергая плечом, - понятно. Эй, ты, давай сюда ведерко со льдом и плесни в него водички похолоднее...
- Не надо, - сморщаясь, пьяно булькнул я, затягивая обратно в рот медленно стекающую с губ тягучую слюну.
- Стакан холодной воды и нашатырь. Ой, вот не надо такого лица, есть-есть у вас нашатырь, - громко разговаривал посетитель, так что каждое его слово острой болью било по барабанным перепонкам, я ныл и постанывал, протестующе вяло хлопая ладонью по стойке: - Не надо... вы что с ума сошли что ли...
Когда я опять уснул на меня со всей силой и мощью атлантической волны хлестнувшей через борт корабля обрушился ледяной поток.
Я завопил, взмахивая руками, вскочил с табурета, выбивая из державших рук ведерка, опрокидывая ее через стойку, но ноги мои заплелись, и я бы упал, если бы незнакомец не поймал под руки, усаживая на табурет.
- Отлично. Теперь держись крепче.
Струи воды затекали за воротник куртки, пропитывалась в не успевшую высохнуть с дождя футболку, и она холодом липла к телу, зато отрезвляя так быстро, что уже через минуту я пришел в чувства, ознобливо стуча зубами, обхватив себя руками.
- Вы что себе позволяете!.. Что вы?!.. - фраза застряла поперек горла.
С челки струйка воды, минуя нос, протекла на губы, и я рефлекторно ее слизнул, на миг даже перестав трястись.
- Спааасибо, - кивнув принесшему стакан воды и поставивший рядом нашатырный спирт бармену, Сайлар приветственно кивнул мне.
Ни вращения часового механизма, ни страха под сердцем. Сайлар был всё тем же Джеком, которому мне было нечего предъявить, кроме украденных пару сотен баксов.
И выглядел Сайлар превосходно: чисто выбритый, выстригший, наконец, свою несуразную щипаную челку, и, что совсем уж не в его стиле, сбрызнул на себя одеколоном, абсолютно не переборщив с интенсивностью запаха. На протрезвевшую голову, я отчетливо различал среди табачно-спиртового барного перегара, тонкость и уравновешенность сочетания трав и цитрусов, со странным, интересным переплетением корицы и дерева с яркими, и лишь чуть резковатыми, ароматами смол и острого перца... Трудно передать, но этот аромат ему удивительно шел... Возможно, ошибаюсь, только запах этот мне был определенно знаком...
- Ааааааа... Так, стоп, - я ошалело потряс головой, сбрызгивая с себя остатки сна, осмотрелся, обернувшись в зал, и сразу обхватив руками закружившуюся голову, - Уууууу, - в зале было по-прежнему шумно, и никто не собирался расходиться, впрочем, и новых посетителей не прибавилось.
Появление Сайлара не сказалось на присутствующих, хотя, с другой стороны, как должно было, если они не знают КТО он...
Сайлар, сосредоточенно склонившись над стаканом, будто бы валокордин, капая в воду нашатырь, отсчитывал "4-5-6-7".
- Я не буду, - сразу сообразив для кого он капает, быстро отмахнулся я.
- Будешь, - не без издевки над моим презрительным положением твердо объявил Сайлар.
Я хмыкнул. А ведь буду.
- Как ты меня нашел? - пока он перемешивал, взбалтывая, полупрозрачную взвесь, спросил я, оборачиваясь к нему, но придерживаясь за край стойки, чтобы не кувыркнуться из-за слабости в руках.
Вода, так и оставшейся студеной, стекала за пояс брюк. И под мои замерзающие вздрагивания возвращался озноб, так что скоро я перестал контролировать, то и дело зябко клацая зубами.
- С чего ты решил, что я тебя искал? – с легкой улыбкой, играя всполохами огня в извечно любопытствующих шоколадных глазах, Сайлар вежливо протянул стакан, - залпом, как лекарство.
- Не верю в случайности, - чтобы ответить, я сдержал дрожь, и Сайлар поставил стакан на стойку, подтолкнув ко мне, - так как и зачем искал?
Я поднял запотевший от холода стакан, просматривая на просвет лампы. Удушливо терпко пах нашатырь.
Действительно, такую гадость лучше залпом.
- Что важнее - "как" или "зачем"?
- Зачем.
И я, задержав дыхание, опрокинул стакан, проглотив одним махом, но на последующем вдохе закашлялся, бросил за стойку стакан, схватился за горло, вытаращив глаза.
Никакое в мире омерзительное пойло не сравнится с обжигающим и удушливым вкусом нашатыря, только нюхнув которого можно сознание потерять!!!
- Скажем, я имею представление о подпорченных отношениях с Героями... – Сайлар неопределенно ухмыльнулся, поднимая вверх уголки губ, но тут же прикрыл их ладонью.
- И? - сквозь кашель выкрикнул я, открыв рот стараясь ровно через него дышать в попытках быстрее проветрить нашатырь.
- И я решил, что по глупости ты можешь вляпаться в совсем дурную историю. Так что считай, я здесь, чтобы не дать тебе сдурить.
Сайлар любезнейшим образом вернул портмоне, укладывая рядом с пустым стаканом.
- Ты в телохранители решил наняться?
Проходившему мимо меня бармену с тремя кружками пива я сказал:
- Самый крепкий и горячий чай с лимоном.
Бармен только выругался на мой новый заказ.
- Зачем дерзишь, Пит? - Сайлар упрекал, но как-то исподволь и лениво, без явного смысла упрека, с привычной скользкой лаской в голосе.
Я хмыкнул вслед бармену и покопался в кошельке, чтобы на обратном пути показать ему сотню баксов.
- Ага, ща принесу, - на этот раз он выругался на наших соседей слева, а сам ушел за моим чаем.
- Да ни хрена не понимаю я тебя. Сначала ты придушить меня готов, теперь с соболезнованиями приходишь... - вот уж не думал, что нашатырь действует, как "сыворотка правды" или я настолько обессилил от постоянных игр, что просто не мог врать, - чего тебе от меня надо?.. И давай без всякой фигни, ты не склонен ни к сантиментам, ни к соболезнованиям... ЧЕГО надо, Джек? - я обернулся к нему, с настойчивостью встречая мягкий взгляд из-под козырька кепки.
- Хорошо, - Сайлар расплылся в загадочной улыбке, и, приблизившись, повернул козырек кепки назад, чтобы я видел его глаза, начинающие туманится чем-то значительным и одновременно смешливым, - мне нужен твой нейтралитет, - медово улыбнулся, легонько прикусив нижнюю губу, словно пытаясь скрыть обман.
- Пересрал тогда, а? – вскинув глаза, злорадно бросил я, ощутив свое превосходство.
Однако ж вопреки моим ожиданиям, Сайлар не изменился в приветливости благовидного до злого недоверия лица, хотя мои слова его сильно задели.
- Скажем, было весьма неприятно, - он доверительно склонил голову, и я обратил внимание на столь свободно и спокойно лежащие на стойке руки.
Он показывал свое отношение, меня это злило, подмывало продемонстрировать свои возможности еще раз.
Впрочем… конечно же нет - с Сайларом всегда играть глупо и опасно.
Сейчас он вполне дружественно настроен, так стоит ли его растравливать.
Я припомнил истерзанные запястья Махиндера... Кровь... Боль...
Припомнить бы, разозлиться, отомстить!..
Только образ Джек плавно и гармонично наслаивался на образ Сайлара и приглушал его черты.
Я не чувствовал для себя угрозы.

[darkstrixy]

Бармен принес чашку крепко заваренного чая, в ароматных водах которого плавала сочная долька лимона, пронзенная острием ложки.
Я невольно улыбнулся солнечности цитруса, ответив Сайлару то, что хотел умолчать:
- Можешь не напрягаться, мне сейчас не до тебя... – от мысленного построения этой фразы, страдания опять вернулись тянущей за грудиной болью, я с трудом проглотил первый чайный глоток, прикусывая зубами дольку кислейшего лимона, - мне бы брата... схоронить, - в горле стояли слезы, и я, морщась, большими глотками проталкивал внутрь внезапно загустевший чай, пусть лучше Сайлар видит выступившие слезинки от чайного кипятка, чем от перехлестнувших эмоций слабого человека, - дальше пусть без меня... расхлебывают.
Сайлар бархатно улыбнулся - для него новость, что я выхожу из игры, более чем приятна. Жаловаться или плакаться Сайлару я не мог себе позволить, поэтому, быстрее допив чай и съев лимон, отдал сотню бармену и собрался уходить.
Напиться сегодня не сложилось...
- Домой? - я чувствовал, что Сайлар смотрел в спину.
- Да.
- И думаешь, ДОЕДЕШЬ? - он не хотел меня так просто отпускать, а я, находясь в полном замешательстве, не знал, хочу ли компании Сайлара.
Как же его зовут?..
- Машину возьму, - я пожал плечами.
- Ты уснешь раньше, чем доедешь, - Сайлар спрыгнул с табурета, настойчиво проследовав за мной до дверей.
- А ехать в одной машине с серийным маньяком безопаснее?
Мы вышли под козырек бара, и я, сразу нахохлившись, увидел, что дождь продолжил свое многодневное пиршество, мелко заморосив по разливистым лужам.
- Безопаснее, если у маньяка выходной и если на тебя у него нет совершенно никаких убийственных или гастрономических видов, - словно фокусник, он извлек из рукава леденец на палочке, протягивая его мне.
"Нет видов" - хорошо звучит. Только Сайлар врет, виды есть. Убьет ли он меня сегодня?.. Мммм, вряд ли, потому, что не разгадал, а способность явно оценил, и если поверил хотя бы на секунду, что я ему не соперник, то у меня все шансы пережить сегодняшнюю ночь. Но почему я играю в его игры? Почему играю в рулетку, где выпадение сектора удачи ничтожно мало?..
Этого я себе объяснить не мог.
- И где твоя машина?.. - я принял из его руки леденец, с довольством обнаруживая, что он яблочно-мятный, - Она вообще ТВОЯ?
- Машина прямо перед аркой. И она НЕ моя, - Сайлар щурился, как мартовский кот, предчувствуя совсем скоро нечто весьма и весьма приятное, видя как я деловито развернул, выбросив мимо урны фантик, с детской непосредственностью загоняя карамель за щеку, так что торчать оставалась одна палка.
- Отлично!.. Надеюсь, ты хотя бы ее хозяина не укокошил?
- Нет, Питер, машина просто угнанная, - разоткровенничался Сайлар, и я поверил, поверил, что обошлось без жертв.
Что еще сделать, чтобы успокоить душеньку и совесть? Проверить его слова возможности нет.
Я поверил и принялся обсасывать леденец, разгоняя собирающуюся тошноту в желудке. Дешевый виски совсем плохо на меня влиял.
Можно и ко мне домой, все равно на днях я собирался съезжать, приобретя для себя столь же интересный вариант двухкомнатной квартиры в малоэтажном доме. Тащить из нынешней моей квартиры нечего, никаких опасных или полезных для него сведений, Сайлар там не найдет, в таком случае, к чему болтаться по гостиницам, имея собственное пристанище...
Домой хочется...

[darkstrixy]

Серебристый металлик "Opel Astra" скользил по мокрым дорогам, забывая останавливаться на ночных светофорах. В прогретом до 25 градусов, просторном велюрово-пластиковом салоне умиротворяющего бежевого цвета, под приглушенный вой движка, будто бы путешествовал внутри трубы, я то и дело дремал, повисая на ремнях, просыпался, чтобы бросить отуманенный взгляд на покрытое каплями дождя чуть выпуклое стекло, и снова откинуться на спинку сидения, по мере движения заваливаясь на дверь, прилипая виском к стеклу. Воздух был пропитан теплом и прохладным чуть мятным запахом полироли. Зная дорогу, Сайлар молчал, с легкостью закладывая машину на плавные, почти не ощутимые мной, повороты, наслаждаясь пустой дорогой, виляя по обе полосы. Под зеркалом заднего вида болтался пушистый чертик, по всей длине панели приборной доски скользила, шурша, карта, куртки были сброшены на заднее сидение...
Знобило, непроизвольно дергаясь, я видел отрывки старых снов, клочков памяти, урывки кошмаров, вплетенные в реальность осеребренной ночной дороги, я почти слышал голоса, шепоты, вскрики, мольбы, не узнавая ни единого голоса, в то время как ноги, подобранные на сидение, все сильнее зажимали желудок.
Натан не приходил в мой сон...

[darkstrixy]

Проснулся я, когда Сайлар начал меня расталкивать.
- Поднимайся, приехали... Эй, ну-ка посмотри на меня, - совсем измотанный, я с трудом открыл воспаленные глаза, чувствуя, что не в состоянии поднять прислоненную к стеклу голову, - да тебе совсем хреново.
- Ага... совсем... - простучал я зубами, глотая липкую слюну, вяжущую рот, все тело лихорадило, хотя ни холода, ни жара я не ощущал.
- Тебе проблеваться надо, тогда и пройдет, - покрутив мою голову, держа за подбородок, заглянув в глаза, значительно изрек Сайлар, выходя из машины.
- Я не хочу блевать... меня даже не тошнит... уже, - я опять капризничал, не думая покидать теплое насиженное местечко пассажирского места.
- Я и не сказал, что тебя должно тошнить, я сказал что тебе надо сделать, - прежде, чем хлопнуть дверью, усмехнулся Сайлар, подходя к моей дверце, я едва успел оттолкнуться от двери, чтобы облокотиться о спинку, иначе бы вывалился из машины прямо лицом в грязь.
И чего я его слушаю!!!
Однако попросил отвернуться, и, шатаясь, едва не падая, ухватившись обеими руками за столб, мучительно долго запихивал пальцы в рот, и два и три и целую ладонь. Мышцы горла сокращались, и рефлекс был в порядке, но...
- Ни фига не... - и желудок одномоментно резко и очень сильно скрутило, я из последних сил вцепился в столб, а желчный водопад виски смешанный с полупереваренным ужином залил и забрызгал мокрую зеленую лужайку под столбом, стекая вместе с потоками воды в решетку ближайшей канализации.
Прощай мой сладкий яблочный леденец!..

[Фрейя]

эх... аудитория требует продолжения банкета!!!

[darkstrixy]

При всей унизительности подобных радикальный мер, реально полегчало. Мышцы перестало сводить, спонтанно передергивать, я ощутил в них силу, чувствуя себя обновленным, как после долгого ночного сна. Отголоски недавней утраты и боли на время оставили меня.
Быстро и бодро поднявшись на второй этаж, я хозяйственно открыл дверь, с ходу включая свет в прихожей, махнув Сайлару располагаться.
Сам же я мигом скинул ботинки, повесил на вешалку куртку и, сказал осваиваться в комнате, поискал на полках шкафа бело-серый полуспортивный костюм, состоящий из брюк свободного покроя и футболки, в том время как Сайлар заинтересованно начал рассматривать интерьер комнаты, особенно внимание уделяя уголку «памяти», с любовно развешенными на стене рамками с семейными фотографиями, неторопливо перешел к книжному шкафу, все четыре полки которого были забиты книгами.
- Читаешь? И по парапсихологии тоже есть?
- Читаю, иногда... - надеясь, что Сайлар так и поступит, с прохладцей в голосе для пущей строгости отметил, утрамбовывая в руках стопку одежды, - в вещах и бумагах не копаться, а главное, пианино не трогать. Я на пять минут…
Сайлар хохотнул и открыл книжный шкаф и начал выборочно просматривать книги, вытаскивая одну за другой, чтобы изучить обложку и тут же бросить в рядом стоящее кресло. Да, пустое сотрясание воздуха - козел в огород запущен. Ладно, не перевернет же он квартиру за пять минут в душе.
Хотелось не только погреться под теплыми струями воды, но и вычистить зубы - запах виски и блевотины вызывал омерзение.
И что меня дернуло напиться?!! Я пить-то совершенно не умею: больше четырех стаканов вина никогда не выпиваю, а здесь сходу, в одиночку, и без всякой закуски, залил в себя бутылку, фактически водки!.. Дурак - это слабо сказано!
Тихонько напевая в ванной и растирая себя, для придания пущего тонуса, гелем для душа, одновременно начищая зубы, я вдруг услышал звучные и жесткие удары по клавишам...
Пианино!!! 19 век!!!
- Не трогай его!!! - завопив через закрытую дверь, я выпрыгнул из ванной на махровый кремовый коврик, быстро и кое-как вытираясь, натягивая футболку и брюки, сдергивая с батареи полотенце, на бегу вытирая голову, босиком помчался в комнату.
Конечно же, назло мне, глядя на стрелки своих часов, Сайлар произвольно и мстительно жал на клавиши, только бы вытащить меня из ванной.
- Я сказал тебе его не трогать!!! - отпихивая Сайлара в сторону, я закрыл крышку, громко и ею хлопнув, рассерженно обернулся.
- Прошло семь минут, - поддел Сайлар и, взяв с пианино сборник стихов, отошел к дивану, с размаху плюхаясь, раскрыл книжку посередине, со взглядом непоседливого ребенка просматривая ее, грубо листая и редко задерживая взгляд хотя бы на одной странице.
- Ты его расстроишь... это же антиквариат, - мне стало стыдно за свою импульсивную горячность, и я, успокаиваясь, с нескрываемо виноватым видом, сел на табурет, начав неторопливо вытирать голову.
Из ванной в комнату вели мокрые отпечатки босых ног.
Позор.
А почему еще мать не оборвала звонками телефон?..
Надо бы проверить автоответчик.
- Так ты еще и играешь? - Сайлар внезапно бросил книжку назад, так что она, ударившись о стену, свалилась за диван, - в смысле музицируешь…
- Да, немного...
Сайлар захлопал в ладоши, резко обрывая меня:
- Не скромничай, Пит, ты хорошо играешь... Вот и сыграй что-нибудь.
- Настроения нет, - я уклончиво качнул головой, поджимая босые ноги.
По-стариковски кряхтя, Сайлар нехотя поднялся с дивана, прошел через всю комнату, прыгая, будто заигравшись в "классики", через оставленные мной следы:
- Для меня настроения нет или ты вообще для гостей не играешь? - он скрылся в коридоре и его голос прозвучал совсем глухо.
- У меня вообще настроения нет, а не для кого-то конкретно, - но я замялся, всерьез обдумывая, чем можно хвастнуть, с другой стороны, вряд ли Сайлар разбирается в тонкостях, возможно, стоит сыграть что-нибудь из любимого или просто соответствующего настроению.
Почему же молчит телефон?..
Через минуту он вернулся с моими тапками.
- У тебя есть настроение, признаться еще не слышал о существовании людей без настроения, и сыграть ты сможешь, просто еще не выбрал что именно, - я хотел было протянуть руки за тапками, но Сайлар с готовностью услужить присел на одно колено перед табуретом, чтобы аккуратно, прямо как принц Золушке, поочередно одеть их мне на ноги.
Ловко!
Аромат духов почти выветрился, и теперь Сайлар пах открытым, сверкающим пламенем, запальчивостью огня, его горячей страстью…
Я и сам зарумянился от его огнезарных, улыбающихся глаз, и совсем смущенно сдвинул колени. Уши мои позорно пылали, и, не найдя что сказать, я поспешил быстрее сменить тему, ляпнув первое пришедшее в голову:
- Ты мысли научился читать?
Повисла неловкая пауза, когда Сайлар многозначительно посмотрел снизу вверх, упираясь руками в мои сжатые колени. Ненасытный и животный взгляд мог быть проникновенным и обворожительным, даже когда лжет, не сводя его. Он мог быть нерешительным, вкрадчивым, почти смиренным. Любой ассортимент для любого случая, чтобы добиться поставленной задачи…
Только я знаком с его поистине безликим нутром, с самим Джеком, как бы он себя не называл, Джеком без единой маски…
- Нет, я тебя знаю. И очень хорошо знаю.
Я хотел не согласиться из принципа, хотя бы для внешнего эффекта протеста, но Сайлар быстро нагнулся и, убрав левую руку, горячо-горячо поцеловал в мокрую раскрасневшуюся от душа коленку.
- Просто сыграй... Что сам захочешь.
И понимая его пластичную сущность, уверенный в своей правоте, я был смущен и стеснен настолько, что дышать спокойно не мог. В горле и ушах стучала кровь, руки дрожали, когда я неожиданно для самого себя кивнул, озадачено поднимая крышку.
Удостоверившись, что я во всем с ним согласился, Сайлар поднялся и, запуская метроном, обойдя пианино, стал полубоком, подпирать спиной стену.
Он был готов слушать. Всё серьезно. И готовность и само желание слушать.
Я пробежался по клавишам из слоновой кости, приветствуя и одновременно извиняясь за то, что так долго не прикасался к ним, пытаясь уловить подсказку.
Может быть это?..
Пальцы, еще разминаясь, слегка сбиваясь с ритма, но быстро подстраиваясь, заиграли одну старую, но столь любимую мною вещь.
Натан считал, что одна лишь классика является произведением с большой буквы, все остальное – мало значимое для общества дилетантство, а эта композиция вообще наводит смертельную тоску, если сыграть ее где-нибудь в консерватории, тем же вечером больше половины слушателей сведут счеты с жизнью. "From Autumn to Ashes" - боль, от которой не уйти, которую не забыть. Тяжелая, давящая, как сами прикосновения к клавишам, она будто бы выстраданные удары разбитого горем сердца, и следующая за ними целая серия недолгих вибрирующих переливов, глухих, быстрых, тревожных, как дрожь в пальцах под проливным ноябрьским дождем. Я играл, но своей боли не испытывал, она была где-то на поверхности, была словно листья на лужах, они касались воды, но не тонули в ней, я остро ощущал ее прикосновения, но боль в меня не проникала...
- Ты меня убить решил таким образом? - Сайлар хлопнул рукой по пианино, заставив меня вздрогнуть и прерваться.
- Ты сам сказал играй, что захочешь, - незмедлительно выпалил я, вставая, и сбросил руку с блестящей поверхности пианино.
- Хорошо, играй дальше, а я пойду пить кофе на кухню. Слушать заставить нельзя...
- Ладно... давай попробуем такую... - я был обескуражен, расстроен и даже разозлен, но когда, успокоившись, сел и начал играть, настроение полностью поменялось.
"Angel Eyes" – соответствовала своему названию - легкая и воздушная композиция, будто бы лучистый солнечный веер раскрывается на искрящихся после дождя листьях. Разбивается о них миллиардами многогранных бриллиантов. Восторг и трепет кристальной чистоты воздушных потоков и яркого до ослепления солнечного света. Окунаясь в подвижную от дуновений ветра нежную небесную лазурь, открытая всему миру душа летит вслед за солнцем, касаясь облаков и осязая их мягкую зефирную реальность.
А еще я наиграл раздольную и быструю рассветную "Music Box Dancer" и соло из «Фореста Гампа». Пальцы не касались клавиш, будто бы порхая над ними, двигаясь по моему желанию, перелетая с одной на другую, разливаясь мелодичным весенним звоном апрельских колокольчиков.
Сайлар простукивал мелодии по крышке пианино, кивая им в такт...
Я играл все, что мог вспомнить - самые трогательные и искренние композиции, ощущая как сам наполняюсь их волшебным светом... Да, я ни на минуту не выбрасывал Натана из головы, но в быстрых плясках золотых мелодий, его образ становился чище и светлее, обостряя самые добрые воспоминания... Грусть и боль, пусть и не ушли, но выбелились, как при совместном просмотре семейного альбома со старыми фотографиями, когда мы были совсем детьми... Я плавно переходил в лирику осени. Пальцы замедляли ритм, останавливаясь на выбранных клавишах, задумчиво возвращались, самопогруженно проигрывая прежние дорогие сердцу моменты... Я ронял слезы и даже не понимал этого, не различая соленых капель на черно-белых клавишах... Сияющая и чуть грустная золотая осень сентября в знакомом с детства парке, когда под ногами шуршат багряные с разливами охры остроконечные листья кленов, воздух сух и одновременно очень свеж, пахнет прелой травой, и солнце еще греет, а над головой плывет быстрое осеннее небо в тонких льняных кружевах...

[darkstrixy]

Я остановился. Убрал руки, медленно опуская крышку, останавливая сухие щелчки метронома. Всё. Ноябрь совсем близко и слушать "From Autumn to Ashes" я уже не смогу.
- Очень хорошо, - я подумал, что Сайлар, который успел незаметно зайти мне за спину, разминая пальцами напрягшиеся от его касания плечи, говорил он совсем не о музыке.
Гибкие, тонкие пальцы прикоснулись к шее, на миг беря ее в дрожащее кольцо, но вместо ласки или поцелуя, вдруг потянули, царапая ногтями назад, оттаскивая и сминая кожу в болезненные складки, чуть сдавливая проступившие позвонки. Сдерживая готовый сорвать с губ стон, я, отвлекаясь, посмотрел на маятник метронома - он двигался как секундная стрелка часов Сайлара. Я сглотнул, застыл. Сайлар отрывисто дышал в волосы, приглаживая их, непослушных, мягкими ладонями, выдыхал огнем, опаляя его жаром шею, с мягкостью пушистых паучьих лапок трогая подушечками пальцев горло, ощупывая обостренно восприимчивый кадык, и я недоверчиво проглотил слюну, инстинктивно поднимая голову выше, увидев отражение Сайлара в бликующей отделки карельской сосны старого пианино. Влажные чуткие губы коснулись выступающего позвоночного Атланта, задержались поцелуем, словно наметили невидимую точку. Упрямые и чуть злые глаза настойчиво и голодно смотрели в отражение, не отпуская от себя мой намеренно отстраненный взгляд.
Сайлар нашел того, кто оказался ему не по зубам, чью силу он мечтает забрать и не знает, как это сделать. Он смотрит в глаза и любит не меня, а ту силу, что затаилась внутри, ее-то он и целует, как будто пытается выпить через мой спинномозговой канал. Ее одну он обожает и, наверное, воркует ей, что заполучит в скором времени... Неужели это для него вопрос времени?..
Сайлар стягивал с меня футболку, но я по-прежнему сидел к нему спиной, рассеянный взгляд касается незажженных свеч бронзовых подсвечников, дрожал на затейливых завитках резьбы на раме верхней филенки.
Что будет со мной, когда он разгадает ее ребус?..
Упоительно и обманчиво целует плечи, и как только отпускает их, сразу обнимает, ощупывая целостность, проминает кожу до суставов, задумчиво и опять нежно, касается вздымающейся влечением и опасливостью груди, разводит ладони к отвердевшим покалывающим соскам, чуть сдавливая пальцами под мое недовольство, опускает руки к животу, убыстряясь, ненарочно задевает браслетом часов, устремлено скользит губами вниз, вдоль проступающих костей позвоночника, я чувствую внимательный поцелуй на уровне приподнятых тревогой лопаток, иногда ощущая его хищные алчные прикусы…
То же, что и со всеми... И мне не узнать когда наступит момент расшифровки ребуса... Когда загадка перестанет ею быть...
В смятении, уже поддаваясь влечению, я закрываю, закатывая, глаза, еще пытаясь отвлечься от всех мыслей разом – хороших и плохих.
Но внутри что-то трусливо стонет – «жутко»!
Я опять слепо играю в ту же рулетку судьбы...
- Ты один, Питер, один, - и сам горя желанием, нашептывает он, - здесь и сейчас только я, тогда, скажи мне, скажи, если это не страх... Что тебя удерживает? - поднявшись, лицемерно и ласково спрашивает на ухо, поглаживая плечи и предплечья, неторопливо расцеловывая покрасневшую от его касаний шею, - может быть, кто-то? – наклоняясь вперед, используя вес своего тела, он едва не сгибает меня пополам, ударяя лбом о крышку пианино, - какие у тебя есть причины?.. – и вдруг он начал распрямляться, снижая давление на спину, чтобы я мог принять решение.
Боже, как такое возможно! Сайлар оказался настолько прав, что я и мысленно не нашелся, что ему возразить.
Я потерял. Я потерян… И без того погублен… Я хочу сейчас быть с тем, кого не успел потерять.
Вот и ответ на немое восклицание почему Сайлар остался со мной в баре.
- Абсолютно никаких, - я оборотился, как во сне, медленно поднимаясь с табурета, и, делая шаг навстречу, охотно раскрывая кольцо рук.
И стоило мне притронуться губами к его губам, Сайлар не сдержался, не дав охнуть, резко дернув за шею, притянул к себе, необычайно долго и жгуче поцеловал. Не отпуская объятий и не размыкая губ, мы завращались, наступая друг друга на ноги и выскальзывая из тапочек, в неуклюжем танго посреди комнаты. Я поднял голову, указывая, что хочу новых поцелуев в шею, и время вдруг замедлилось. Глядя наверх, точно на покачнувшуюся в моих широко раскрытых глазах массивную хрустальную люстру, я увидел брызжущий во все стороны, накрывающий комнату целиком, ослепительный, лучистый купол из света, словно призма, преломляя каждый лучик в звенящую радужную струну.
Волшебство!..

[darkstrixy]

И в следующий миг я оказался опрокинут на спину, придавленный навалившимся сверху разгоряченным Сайларом, который, снимая с себя футболку, швыряя ее на спинку кровати, бесцеремонно отбрасывая всякую прелюдию, напористо и спешно крепко целуя шею и грудь, оставляя после себя замирающие на секунду и тут же отмеряемые вновь аккуратные точки указательного и среднего пальцев вдоль позвоночной оси – гортань, средостение, пупок – они опускались ниже. Сайлар будто бы измерял меня.
- Что ты делаешь?..
Не притронувшись к резинке брюк, хоть и дошел касаниями до напряженного дрожью паха, как вдруг быстро поднялся на выпрямившихся руках, встречаясь с моим удивленным настороженным взглядом:
- Что ты делаешь?!..
Резко поцеловал в губы, разворачивая мои руки ладонями вверх, одновременно своими тщательно прощупывая сквозь кожу и связки точку на самой головке плечевой кости, ямку на ее же конце, где трепетала плечевая артерия, центр запястья с взволнованным подобным молчаливым осмотром пульсом, поймал вспотевшие холодные ладони, небольно надавливая точно в ладьевидную кость. Странно и совсем необъяснимо, отчего я попытался вывернуться, сжимая руки в кулаки, но Сайлар усилил поцелуй, проникнутый сладостью лакомых губ, вклинивая колено между ног, чуть надавливая, пока от смеси поцелуя и желания, я не застонал, на мгновение расслабляясь. И Сайлар будто бы вернулся к нежностям, наклоняясь ближе, практически ложась на меня, что автоматически лишило меня способности извернуться, отсчитав тяжело поднимающиеся ребра в обратном порядке, когда вдруг с непредсказуемостью нападения, жестко обхватил цепкими пальцами, как щупальцами, голову, сдавливая и фиксируя ее. Сразу же оборвал поцелуй, садясь верхом, своим весом придавливая колени, так чтобы я не смог бы встать, и подобный запоздалый в своем осознании факт перепугал меня не на шутку. Меня подловили как последнего болвана!
- Эй!!! Ты что!.. ПУСТИ!!!
Я видел перед собой Сайлара, а не Джека. Глаза безлично улыбнулись пустотой, еще влажные от поцелуев губы оставались плотно сжатыми, мутные, стекловидные зрачки быстро расширились, остановились, было видно, как Сайлар напрягся, при этом застыл, подобно каменному изваянию, даже его дыхание я перестал слышать. Только часы на руке едва слышно тикали. Я закричал, задергался, упираясь ему в плечи, давя на них со всей силы:
- Пусти, слышишь!
- Почти всё… - едва разлепившись, шепнули губы на недрогнувшем ни одной мышцей бессмысленном лице, говорил он с таким трудом, что мне почудилось, что он и вовсе не говорит, а голос этот принадлежит какому-нибудь искусному чревовещателю, - я не узнаю больше… чем то, что узнал сейчас…
- Что?!! Чего узнал??? – я обомлел, слыша, как от страха начал запинаться, - да отстань ты!!!
Не хотел, а телекинез использовал, чтобы оторвать от себя Сайлара, и уже рывком отбросить его на другую половину кровати, сам в панике, отползая на ее край, готовый и вскочить и ударить, поднимая руки, нащупывая ключевые для поражения точки тела. Защищая меня, встрепенулись и вторые руки, змеями взвившись под потолок, раскрытыми ладонями, будто шипящими пастями, смотря на Сайлара.
Тяжело дыша, он быстро и ошарашено заморгал, судорожно глотая ртом воздух, еще в каком-то неясном мне шоке, не видя потолок, глядя вверх. Одеревеневшее тело постепенно начинало дергаться неловкими короткими судорогами, слепые черные глаза начинали светлеть, проясняться.
- Да что это за хрень такая творится?!!
Я отчаянно и оторопело измучено застонал, сбрасывая вниз накрутившиеся вокруг Сайлара петли телекинеза, плюхнулся на кровать, выругавшись и надувшись, сел к нему боком, задирая голову к потолку, ждать пока Сайлар окончательно придет в сознание из того небытия, в котором пребывал теперь, и изречет хоть что-нибудь членораздельное.

[darkstrixy]

- Перестань супиться, попробовать стоило… и не зря, заметь, - уже спокойнее и четче произнес Сайлар, вместе со мной рассматривая неровности моего идеально белого потолка.
- Аааа, так тебя уже полегчало?! – я быстро развернулся и прежде чем Сайлар успел хоть что-нибудь схохмить, прыгнул, оседлав его, и жестко схватил пятерней под нижнюю челюсть, упираясь большим и средним пальцем под подскуловую кость, так что Сайлар непроизвольно приоткрыл рот, вопросительно уставившись на меня, - ну и какого дьявола это было?! Ты что делал, а?!!
- Ну если ты хочешь получить ответ, пусти шелюсть, скажу… - залыбился он, протягивая ко мне руки, но вторая пара моих проткнула его грудь, прошивая насквозь мелкие питающие сосуды, сливаясь, для образования целого, пальцами с ровно мерцающим энергетическим столбом.
- Хватит языком молоть!!! ЧТО ты УВИДЕЛ?!! – и мне показалось, что Сайлар смотрит как раз на вторую пару рук, опустив свои, и не просто смотрит, а с интересом рассматривает их.
- Тебя. Тебя, таким ты являешься, тебя, как механизм… как если бы ты был роботом, а я конструктором. Теперь понятнее говорю? - и вроде шутил, да и не улыбался прищуренными карими глазами, - ты, верно, сейчас заподозрил, твои манипуляторы я тоже вижу, - я округлил глаза, но Сайлара не выпустил, разве что ослабив хват нижней челюсти, - и прошу принять во внимание, они мне нравятся! – он бешено клацнул зубами перед моим носом, так что я осел на его ноги, а так же быстро успокоился, серьезно улыбаясь, - ты вообще очень интересный механизм, Питер, тебя нужно изучать не один месяц, чтобы понять как ты тикаешь…
- Хватит, я не хочу этого слушать, - холодно оборвал я, вынимая манипуляторы из груди Сайлара и, быстро складывая их, как телескопические трубки, соединил с руками.
Сайлар еле приметно облегченно выдохнул – каждому человеку будет слегка тревожно, когда тебе в лицо смотрит дуло пистолета:
- И очень зря, Пит, твои способности не ограничиваются манипуляторами. Ты можешь больше, - он убрал мои ослабшие руки от своего лица и резко притянул к себе, так что я ударился своей грудью о его, выдыхая прямо в мои раскрывшиеся от удивления в его скоротечных переменах губы, - и когда ты полностью раскроешься, начнутся действительно интереснейшие вещи…
Я начал капризно вырываться, но Сайлар стремительно перевернулся на живот, не выпуская меня из крепкий объятий, снова оказался на высоте, смотря с нее в мои расширяющиеся неверием и непониманием зрачки и, с силой вдавливая в кровать, прижимал к ней распрямляющиеся до болезненного хруста плечи. Наши животы соприкасались, и я ощущал непреодолимое волнение, навязчивое желание потереться, втиснуться в его пах…
- Да дослушай же ты, идиот!!! – рывком приподнял и с той же инерцией швырнул обратно на лопатки, полностью сменив внезапную вспышку агрессии на лениво-любовное расположение, сентиментально укладываясь на меня сверху, чтобы, прижавшись своим животом к моему паху, на ушко в еле слышно сладко напевать, - ты можешь не только лишать жизни и возвращать к ней тем же способом, что забрал, ты можешь изменять энергетические структуры живой и неживой материи, разрывать и объединять источники энергии, - я закрыл глаза, боясь его слушать, рисуя в своем воображении самого настоящего монстра, что если не Сайлар, а я стану тем злом, которым понадобиться уничтожать, - нет, ты не я, но с твоей силой не обязательно владеть всеми способностями, чтобы быть… - Сайлар со всей своей тщательностью, сладко облизал ушную раковину, скользя дрожащим жалом по ее завиткам, его голос упал до зловещего шепота, - лучшим…
Я тихо отозвался одними губами в его по-прежнему колючую горячую щеку, совсем убито выдавив из себя:
- Я не хочу им быть…
Сайлар выдохнул в ресницы, целуя лоб, приподнимая пальцами и немедленно целуя подбородок:
- Ты уже есть… - довольно урча, разгладил морщинки вокруг глаз, провел, играясь, вдоль скул, скользнув под вспотевшую нижнюю челюсть, - остальное – вопрос времени… Ты, Питер, наша маленькая, но крайне суровая ядерная бомба…
И я вмиг распахнул остекленевшие глаза, столкнувшись с отуманенным моей силой ухмыльнувшимся взглядом Сайлара с еще большей внимательностью и нежностью разглядывающим мое перепуганное лицо с капельками холодного пота на лбу и щеках.
Вот она!!! Истина!!! И кто теперь мне ответит, что за человек в огне собственной энергии, разрывающийся на все четыре стороны света от него и разрывающий пылающий город на молекулы, оставляя вместо него только тени под солнцем?!..
- Кто скажет, что это не буду я… - последнюю фразу монотонно я произнес вслух.
Сайлар безрадостно расхохотался в лицо.
Господи, неужели это и впрямь могу быть Я?!!
Неужели ЭТО Я?!!!!
- Вот видишь, Питер, не так уж и сложна ваша загадка.
Он с благодарностью, видимо, за грядущий масштабный катаклизм улегся на грудь, заботливо поглаживая ее мышцы:
- Просто ее никто не хотел видеть…
- И что теперь делать?.. – я спросил механически, ощущая, что и сам каменею от охватившего ужаса принятия действительности, ни на миг не сомневаясь, что ей всем моим вымышленным кошмарам суждено сбыться.
- Ты про то, чтобы его остановить? – мурлыкнул Сайлар.
- Это… разве… можно?.. – я говорил уже не с ним.
Мир надвинулся, потемнел, обхватывая меня этой мглой и утягивая за собой в первобытное изначальное небытие.
- Кто знает, - для Сайлара даже крах вселенной значения не имел.
- Я этого не допущу, - моргнул я, под конец, сфокусировавшись на лице усмехнувшегося Сайлара.
- И хорошо.
- А? Тебе разве не надо сейчас меня разубедить? – прозвучало насмешливо, хотя я не насмехался и совсем не шутил.
- Отнюдь. Конечно, горевать по безвинно убиенным жителям и гостям Нью-Йорка я не стану, но и сторонником массовой бойни я не являюсь. К тому же, игра, хочешь ты того или нет, только начата, не все еще фигуры расставлены на доске, и ее итог не возможно предвидеть.

[darkstrixy]

Я молчал. Такое количество значительных событий произошло, что последняя новость просто выбила меня из колеи.
Враги, друзья, похороны Натана, мой предполагаемый отъезд из страны - всё смешалось и это всё перечеркнул страх будущего, которое я увидел в глазах Сайлара. Конечно, он всего лишь предположил вариант, не рассматриваемый нами, но если он прав, что делать мне? Пути к бегству отрезаны, бесполезно прятаться с силой, потенциал которой может стереть с лица Земли целый город. Но что предпринять, если будущее так неопределенно, даже, если Хиро скажет о точной дате апокалипсиса для Нью-Йорка, то по истечению времени она может поменяться от нескольких секунд до нескольких дней! Самого главного он не знает – причины взрыва. Из-за чего тот человек «взорвется», почему случиться выплеск энергии. Так как же можно устранять причины, не зная их?!..
Тихий щелчок, шипнули, сразу же умолкнув, колонки и во включившемся музыкальном центре, встроенном в шкаф, сменились диски.
Я вздрогнул и вопрошающе молча посмотрел на обернувшегося Сайлара, пальцами вместо пульта управления отщелкивающего номера композиций.
Подключилась, мелодично заиграв «Princes Familiar» Alanis Morissette.
- Как бы ты не мечтал заглянуть далеко в будущее – не увидишь дальше, чем смогут позволить тебе увидеть твои глаза, - Сайлар беззлобно и тихо улыбался моей искренней потерянности.
Казалось, его совсем не отвлекли разговоры, страсть поулеглась, но вместо нее я получил нечто значительно большее – обожание. И неважно изучал ли он сложную конструкцию моих способностей или моего тела, он с неспешной аккуратностью и ласковостью, отдыхая и чуть переигрывая, зацеловывал щеки и гладил пальцами шею, пока ко мне не вернулись знакомые чувства, отдаваясь теплыми электрическими дугами по всему телу, пока я и сам не ответил ему, кладя руки на плечи, круговыми движениями массируя спину, поясницу, поглаживая и сжимая ягодицы. Вдыхая, я явственно чувствовал, что под ароматно пахнущей табачным и боярышниковым медом блестящей кожей, играли, переливаясь, будто застывающая в перекатах густая смола, сильные тренированные мышцы. Музыка оборвалась, когда завершилась песня.

[Фрейя]

мне только так кажется или с каждым разом всё лучше и лучше? или у меня крышу сносит от этого произведения?
я могу сказать только "ах!"

[darkstrixy]

крышу сносит - энто ближе к истине ("Весеннее обострение"! :yes. ну и плюс я просмаковываю наиболее занятные факты из физни Питера - будь то страх, боль, горе, бегство, убийство или секс.

[Фрейя]

я знаю, мне крышу сносит, когда появляется Сайлер А всё остальное - добротное отличное произведение!!!
моменты с Сайлером я читаю, перечитываю, смакую и раздаю цитаты друзьям
Кстати, где-то в первом еще посте тебя Гведис откомментировала. Это по моей наводке

[darkstrixy]

окей, щас увидела - гляну.
НАВОДЧИЦА!!!

[Фрейя]

ну так! сама напросилась!

[darkstrixy]

Сердце, его или мое, отстукивало бешенный ритм в горле. Его волосы, под моими пальцами, щекотали кожу. Сайлар дышал через рот, и я, находясь в прострации, глотая слюну, как можно больше и глубже вдыхая, старался запомнить, запечатать в себе, слиться и сохранить единство, укрывшись звуками ночного дождя. Ладонь, опустившись с вершины ребер, упав, легла на тут же втянувшийся живот, проследовала дальше, я нетерпеливо ерзнул, дотронувшись гудящим от возбуждения членом его раскаленного паха, и вдруг рука Сайлара, опустившись, поймав ладонь пушистые мячики яичек, со знанием дела деликатно помассировав их, но тут же высвободила и поднялась выше, обхватив наизготовку стоявший член. От неожиданного прикосновения, я ощутил слабость и головокружение. Во рту ссохлось. Заметив мою реакцию, не раздумывая, Сайлар сжал его всей пятерней. Я что-то громко простонал, откидывая голову назад, замечая как разлетающийся на блестящий огневыми всполохами разом почерневший мир, оставляет забившееся в нервной дрожи тело в самом эпицентре невесомости. От захлестнувшей волны удовольствия я выгнулся на лопатках, и чуть не ударился головой о спинку кровати. А Сайлар, продолжая сдавливать сильнее, начал двигать влажную и такую нежную кожу по стволу вверх-вниз, убыстряя прерывистый, чуть грубый темп, под своей рукой чувствуя, как растет, наливаясь, мой встрепенувшийся член. Я уже почти отключился, в полузабытье, закрыв глаза и щелкнув зубами, непроизвольно быстро и хрипло дыша в голос. Сайлар и не смотрел на меня, сосредоточившись на сугубо своих ощущениях, сразу накачивая и мой и свой член. Мой быстро начинал пульсировать, стиснутый в тисках его руки, напрягаться, готовый вот-вот выскользнуть или разорваться. Мычащие горловые звуки становились настолько громкими, что начинали пугать, тело корчилось, вытягиваясь в струну, царапая ногтями постель, ноги хотели сомкнуться, чтобы хоть как-то притупить возрастающее возбуждение, но Сайлар добросовестно продолжал, относясь к этому, скорее как к некому процессу, без явного восприятия меня лично, но в те мгновения я ему не препятствовал – слишком уж сладко и ярко это было. Безумие нарастало, и когда пик оказался настолько близко, что начала стонать каждая мышца в моем теле, а лицо, уши и живот горели, будто ошпаренные кипятком, Сайлар вовремя нагнулся, чтобы ничего не упустить, придерживая одной рукой затвердевший член, резко ослабил хватку и, уткнувшийся лицом в мой изнывающий пах, быстро и с надлежащим прилежанием взял в рот, а другой рукой помассировал взбугрившийся, покрытый алыми пятнами крапивницы, содрогнувшийся в спазме живот. Я почти вскрикнул, складываясь практически пополам, от резкого освобождения, сменившегося столь же внезапным и усердно мощным отсосом, сипло вдыхая воздух. Я и не сразу понял, что не отрываясь от дела, Сайлар исхитрился вставить в мою задницу средний палец, надавливая и двигая им, расширяя тесный горячий проход. От такой двойной дозы удовольствия я кончил слишком быстро, обидно быстро! А Сайлар вытянул из меня все соки, не пожелав сплюнуть в сторону, с готовностью проглотив до единой капли всё, что выстрелило ему в раскаленную до суха глотку. Потом всё стихло, успокоилось, улеглось, я слышал только свое сбивчивое дыхание и шумные вдохи Сайлара, ощущал солоноватый, терпко-сладкий, не следует мне так много кушать леденцов, запах собственной спермы, когда Сайлар еще недолго раздумывал над моим лицом, целовать или можно обойтись без затянувшихся нежностей. Его трясло так, что эту распаленную, словно после дождя в пустыне, вибрацию зноя нельзя было не почувствовать, накатывающее волнами вожделение удушало его. Находясь в затуманенном сознании, я пробурчал насчет крема в тумбочке, облизывая облепленные шершавой коркой губы таким же обезвоженным языком, его кончиком уловив соленые капли, стекшие с носа. Только Сайлар не собирался меня слушать. Безо всякой смазки, наверняка припомнив не слишком деликатное мое проникновение тогда в гостинице, не дав мне испугаться, поднял вверх ноги, сложил их пополам, с силой придавливая хрустнувшие коленки к груди, без уговоров и предупреждений, с размаху вогнал в меня столько сколько смог вогнать с одной попытки. Начисто забыв о соседях, едва не лишившись вмиг вспыхнувшем солнцем разорвавшегося в темноте сознанием, я заорал так, что слезы вылетели из глаз вместе с искрами, а слюни брызнули сквозь неуспевший открыться рот прямо в позаботившегося отвернуть лицо Сайлара, в ушах зазвенело, пальцы ногтями свирепо вцепились ему в плечи, расцарапывая сразу заалевшую кожу. Но его вредность была непреодолима, задержавшись только для переведения дыхания и чтобы внимательно рассмотреть мои рыдающие глаза, вкусив с развратом подлинного садиста чужую боль, он продолжал всаживать свой член под мои конвульсии и несдерживаемые громкие стоны, пока яйца не хлопнули меня по заду, только тогда поняв, что глубже уже некуда. И начал медленно подавать назад, казалось, вытаскивая за своим раздувшимся поршнем и все мои кишки, чтобы, с трудом притормозив, оставив треть внутри меня, опять двинуться вперед, прожигая и раздирая сухой анус. Как только он меня в кровь всего не разодрал? Сайлар имел скверную привычку не просто никого не слушать, а делать абсолютно всё наоборот, впрочем, здесь вторичную роль играла его неуемность, и мне не следовало надеяться на приторно трогательную романтику: разогнавшись, как паровоз, напористый Сайлар трахал так, будто намеривался достать своим членом мне до горла, он бил с такой силой и энергией, что я бы голову себе пробил о массив спинки кровати, если бы не подставив для упора руки для амортизации и смягчения удара. Его резкие удары в суставы запястья были болезненны, к тому же, иногда я не успевал напрячь руки и тогда со всего маху бился затылком. Повезло мне только в одном – очень скоро стекающая по моему члену и яйцам сперма, наконец, достигла ануса, чтобы чуть подмазывать его, пока Сайлар самовосхищенно буравил насквозь – боль это не уменьшило, мне всё еще казалось, что я помру так и не дождавшись феерической концовки, но динамику продвижения облегчила, и вместо крика я беспомощно тихо постанывал. По мере нарастания амплитуды и ритма, мой член опять начал подниматься, что-то недовольно буркнув, но накрепко поймав его рукой, не останавливаясь, стараясь не сбиваться с ритма, Сайлар умудрялся делать два дела сразу, ритмично дроча мой член и технично двигаясь, пока я, весь сжавшись, вцепившись в исцарапанные плечи, сбросив со своего дружка пальцы Сайлара, сам не кончил, выстрелив прямо в его грудь, и Сайлар ощутил на себе мое бурное извержение, когда, зажатый мускулами моей кишки, в судорогах, с каким-то утробным нечеловеческим рычанием не кончил следом, а я получил в очко такое количество спермы, которое получать еще не доводилось. По инерции, уже излив себя до капли, Сайлар продолжал двигаться, постепенно замедляясь, как бы увязая во мне, ожидая пока напряжение спадет, и он сможет с громким смачным шлепком вытащить из меня своего опустошенного красавца. А может, расслабляясь, он просто получал удовольствие от резких и глубоких толчков, моих поскуливаний и стонов, в те мгновения ощущая себя полновластным хозяином – мне было наплевать.
И совсем не стыдно:
- Обалдеть… - пробормотал я, поднимаясь на руках, чтобы посмотреть, сколько я выдавил из себя, после того как, с хлюпающим звуком, Сайлар вытащил свой член.
Он не ответил, дрожа от пережитого оргазма, рухнул рядом со мной.
- Если захочешь меня трахнуть, я буду против, - вдруг категорически заявил Сайлар.
Я огрызнулся, но про себя подумал, что даже, если это и хотелось бы или следовало, я не смогу. Потому, что сейчас буквально упаду на кровать и прохраплю часов до десяти. Уже светает, а день у меня был, прям скажем, непередаваемо дурной со всех значениях слова.
Мы лежали по-глупому молча, смотря в потолок. Наверное, мне стоило что-то сказать Сайлару, потому как утром я его не увижу, но что сказать я так и не понял, поэтому, нырнув под одеяло, едва успев им накрыться и перевалиться на бок, почти тут же отрубился.

[darkstrixy]

Утром с поистине чудовищной головной болью я проснулся под звон будильника, лежащего рядом с моей подушкой.
- Аааа!!! Черт! – полукриком-полустоном, взмолился я, тут же смахивая его рукой на пол, морщась, щурясь, закрываясь рукой от непривычного яркого дневного света, попытался присмотреться, чтобы, хотя визуально, понять который час.
Под кроватью истошно вопил будильник. Но мне чудилось, что он не просто звенел, а истошно визжал, дребезжа всему своими шестеренками, прыгал и скакал, беснуясь под кроватью в своих скачках вверх-вниз, ударяясь поочередно то об пол, то о каркас кровати.
- Да что же это такое?!!! – я заорал во весь голос, утыкаясь носом в подушку, сминая ее углы и плотнее прижимая к ушам, глуша рев собственного крика в разрывающейся болью похмельной голове, надеясь, что завод будильник ослабнет быстрее, чем лопнет пружина моих нервов.
- Когда же ты за-мол-чишь?!!!!
Но будильник не слышал, вписывая в свою трель дробящие кости черепа металлические нотки, и мне, проклиная его, распиная на все лады, пришлось опустить руку вниз вслепую разыскивая возмутителя утреннего спокойствия.
- Ну где же ты, подлец... – вытягивая руку, я глубже засовывал ее под кровать, съезжая при этом на самый ее край, - ну... и...
Пальцы плясали по полу, стуча и скребя, изо всех сил стараясь нащупать проклятущий будильник.
- Нууууу же!.. – я заныл, умоляя всевышнего со всем возможным божественным пантеоном мира замолчать этот несносный будильник, ощущая, что голова вот-вот лопнет, - Ага!!!
И в тот же момент с удивленным воплем свалился с кровати, сильно ударившись плечом о тумбочку.
- Боже, ммммм, больно-то как! – вставая на четвереньки, с досады закусывая губу и сжимая пальцами рассеченное плечо, запричитал я, раскачиваясь, чтобы унять боль.
На полу блеснуло что-то округлое и металлическое.
- Да пошел ты!!! – и уже от души, со всей своей злостью ударяя ногой по будильнику, еще дальше загоняя его под кровать, - мммм, ну как же боооольно…
Только тогда приметив, что под тумбочкой, извиваясь кольцами черной змеи, свободно лежал телефонный шнур, в то время обыкновенно он был в натяжку закреплен на стене.
- Минуточку… – сверху на тумбочке лежал «чупа-чупс».
Забыв про ушибленное плечо и надрывающийся будильник, я схватился обеими руками за края тумбочки, дернув ее на себя, чуть опуская, чтобы заглянуть, что находится за ней.
Посыпались на пол записные книжки, телефонная база, ударившись, едва не треснула, а я успел подхватить только лампу.
Что и следовало ожидать - телефонный провод был заботливо выдернут из розетки.
- Ах ты… ты… Вот… СУКА!!! – от моего страшного крика замолк даже будильник.
От тяжелого забытья сна не осталось и воспоминаний. Голова болела упрямо сильнее, но меня озаботило, испугав, другое: не с первого раза трясущимися пальцами попав в штекером в розетку, сев на пол и уложив на колени базу телефона, я спешно набрал с трубки номер матери. Что я ей скажу, понятия не имел, мне нужно было знать всё ли с ней хорошо. Чтобы она просто подошла к телефону.
- Давай, ну давай… мама… сними трубку… это я, Питер… сними, сними ее, - барабаня пальцами по корпусу телефона, я нервозно расчесывал пальцами волосы, откидывая назад спутавшиеся за ночь пряди челки.
И когда я уже собрался швырнуть трубку, чтобы сломя голову помчаться домой, к телефону подошли:
- Алло?..
- МАМ!!! Мам, это я!.. С тобой всё в порядке?!! Мам, мам не молчи!!! – сдавив трубку, согнувшийся в три погибели перед телефоном, прокричал я в динамик как можно громче.
- Питер?!! Господи, Питер, ты ГДЕ??? Я обзвонилась… Весь вечер звонила и ночь… - мать тоже кричала, испуганная, с дрожащим, охрипшим от страхов и слез голосом, кричала так эмоционально и надрывно, будто время заканчивалось и нас в любую минуту могли разъединить, - Где?!.. Где ты БЫЛ, Питер?!! ГДЕ ТЫ БЫЛ этой ночью?!!
- Я?..
Ну и что я ей скажу? Что подрался, напился, потрахался и теперь сижу голышом на полу и воплю ей в ухо как она себя чувствует? Ну и скотина же я!!!
- Мам, я дома был, просто… случайно… после нашего разговора… - я туго соображал на ходу, поднимаясь вместе с телефоном и зачем-то с его базой, садясь на кровать, чтобы набросить на ноги одеяло, - провод вылетел из розетки…
- НЕ ВРИ МНЕ!!! – ее голос сорвался в невероятно высокий, столь же напуганный, визг, - Питер, - теперь голос упал до тревожного отрывистого шепота, - здесь полиция…
Я окаменел, оглох, в глаза потускнело, ощутив как за секунду покрываюсь с головы до ног коркой льда…
- Мэм, мэм, дайте мне трубку…
В висках закипала отчаянием безотчетная паника. Зато произнес я коротко и вполне хладнокровно:
- Уже еду, мам.
И отключил трубку, бережливо и медлительно укладывая ее и базу на тумбочку. Уже в ступоре садясь на корточки, поднял и аккуратно разложил по местам всё, что упало.
Так, а вот теперь думай, Питер, что же ты такого сделал, что у матери с утра пораньше полиция собралась?
Покусывая губу и сосредоточено растирая лоб, я пытался вспомнить весь вчерашний день до мельчайших подробностей.
Кроме Исаака ни к чему нельзя было придраться. Если это касается драки, то я по приезду сам во всем разберусь, если надо и поговорю с Исааком, извинюсь… Нет, однако, какой же я идиот, что к нему сунулся - меня могли видеть, слышать точно – я так лихо разломал его дверь, что грохота такого масштаба нельзя было проигнорировать…
Размышляя в подобном ключе, я начал потихоньку одеваться, машинально, для успокоения, срывая обертку с леденца на прощание оставленным Сайларом, и начиная его самопоглощенно долго облизывать.
Не торопясь, будто и впрямь собираясь в тюрьму, привел себя в порядок, принял душ, почистил зубы, выпил полчашки крепкого сладкого кофе, и в совсем уж неважных предчувствиях, вышел из подъезда, только тогда, подняв голову на припаркованные машины, вспомнил, что свою машину я оставил где-то недалеко от парка, а приехали мы на… УГНАННОЙ!!! Как пойманный в ловушку, я крутанулся на месте, с опаской озираясь по сторонам – никакой «Opel Astra» поблизости не стояло…
А что если это как-то связано с угоном?! Что, если Сайлар убил ее владельца, и теперь… Нет, это я перегибаю палку.
В сыром туманистом от перенасыщения влагой душном воздухе пахло сыростью. Вода неподвижными озерами стояла, еще скапливаясь, на тротуарных лужах, стекала речными потоками в канализационные люки, затопляла болотами газоны и капала с умытых до блеска листьев. Дождь закончился не так давно. И было не больше 6 часов утра, впрочем, совсем не знойко. Влажно. Дышать приходилось часто, но без насыщения, без какого-либо ощущения прохлады в горле.
Не решив как именно следует поступить, растерянно выходя на едва видимую из-за тумана, в пределах 50 метров, дорогу, я поднял руку, собираясь поймать первую же остановившуюся машину.
И спустя пару минут, рядом со мной затормозил старенький черный "Dodge Challenger", приглашающе открылась дверь.
Не заглядывая в салон, я назвал шоферу адрес.
- Садись в машину, Питер.
Я чуть не споткнулся о бортик, инстинктивно отскочив назад, но увидел добродушного толстяка Мэтта и немного успокоился. С другой стороны, бдительности терять точно не стоит, потому что хоть Мэтт и был нашим знакомым, но совсем не моим другом, к тому же полицейским. С другой стороны, судя по его внешнему виду, не при исполнении.
Я послушно сел, не хлопая, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В салоне было душно и сильно пахло одеколоном Мэтта. Сам Мэтт, обыкновенно улыбчивый и смешной кругляш, угрюмо, можно сказать удручено, смотрел сквозь лобовое стекло на дорогу, словно пытаясь увидеть что-то среди облаков тумана.
- Почему ты не уехал из города, Махиндер сдал и тебя тоже или ты считаешь… - прерывая непонятное для меня молчание, я поинтересовался по поводу столь легкомысленного и необдуманного решения.
- Давай на чистоту, Питер. Что ты делал на квартире у Исаака? И не говори, что не был там вчера – тебя опознали.
Вот теперь стало совсем неприятно.
Читает ли сейчас мысли Мэтт или пока лишь спрашивает?
- А что случилось? – оттягивая время, я лихорадочно пытался обдумать, что ответить ему, ответ ходил бить морду Исааку не устраивал.
- Не заговаривай зубы, Питер, - с привычным спокойствием понял мой нехитрый маневр Мэтт, но внезапно сильно и ожесточенно ударил руками руль, отвернулся к приоткрытому окну, сквозь зубы сплевывая на асфальт.
- Послушай, Мэтт, это наше с Хиро и Исааком дело, - я сменил тактику и пошел в лобовую, намериваясь поставить Мэтта на место, указав, что не его епархия наши дела, - если Исаак успел настрочить жалобу в полицию, то я с ним сам поговорю и без…
- Исаак мертв, - Мэтт резко обернулся, открыто и жестоко смотря в глаза, считывая все, даже самые слабые, эмоциональные реакции на моем лице, как в подлинный детектор лжи.
Мэтт читал мои мысли.

[Фрейя]

нет слов

[darkstrixy]

ага, дописываю сценку Питер и Мэтт, чтобы спокойно можно было начинать расследование на тему "Питер грохнул Исаака". но это ужо совсем другая история.
сама понимаешь, ниче такого прописывать не стану.

и, на самом деле, мысли не посещали чего-то еще написать. хотя сюжет в целом выстроен. Героев будет немного, но все ценные. Маленькую девочку, как там ее... поисковика-то этого?.. не помню - вот ценный экземпляр будет. Натренируешь ее, как собаку, Сайлара за десяток км не подпустить... Ну это лан.
Хочется подумать над сценкой с ней. Потом Сайлар с этими чокнутыми Гондурасцами-чучмеками.

И ваще много интересного... особливо, когда Хиро разнесет в настоящем времени вирус, притащенный из одной пареллельнойбудущности, созданный и перекодированный там самим Питером, помрет Хироня, а чтобы способнсоти не канули в Лету, Питер выведет его на Сайлара, позволил поглотить, и заблокирует энергетический канал, перекидывая на себя, а способность оставит Сайлару без права пользования... ой и конец будет такой сочный!.. Сайлар даже часики свои отдаст напоследок, и всем будет круто, кроме Питера, уходящего в прошлое, чтобы коего-кого в будущем точно не станет... ГЫ!..

эх, жаль влом писюкать энто дело.

[Фрейя]

оооо.... масштаб пугающий

[darkstrixy]

И это первое, что пришло в голову. Страшно - это пердставить до чего бы я додумалась, если бы ПОДУМАЛА!

[Фрейя]

Кстати, девочку зовут Молли

[darkstrixy]

Ага, Молли Волкер.

[darkstrixy]

- Как?.. – бледнея, еле проговорил я, чувствуя, что не на шутку поплохело и я вот-вот упаду в обморок, и начинал панически дергать дверь, чтобы глотнуть хоть порцию воздуха.
- Я тебя хотел об этом спросить, - допытывался Мэтт, продолжая буравить безжалостным взглядом тюремного надзирателя.
- Я?! Я ничего ему не сделал!!! – каяться я и не думал, но меня пробрало на ярость, да и что толку скрывать, если Мэтт видит тебя насквозь, а я не могу с собой совладать, даже попытаться скрыть свое внезапное смятение, граничащее с истерикой, - да, ЧИТАЙ!!! Читай - узнаешь, что я был у него, что хотел придушить! Его и Хиро!..
Глаза Мэтта округлились. Он даже опешил от моего остервенелого напора, отступился, взгляд стал растерянным.
- А как ты думаешь? Они не просто меня подставили!.. Они… Боже, - голос сорвался, и я, подавившись всхлипом, запальчиво шепнул, - брата моего грохнули… Ты видишь эту картину?.. – я быстро раздражался, стараясь представить ее в деталях, передавая всё, что запечатлел на него вместе с моими мыслями и чувствами тогда, теперь.
- Ты видишь, что после я ушел?! Проверил пульс и ушел? Видишь?.. Он был жив, когда я уходил!.. Был… жив, - я умолк так же быстро как и завелся, умолк, будто язык себе откусил.
- Прости, Питер, не хотел на тебя давить, но это было нужно, - Мэтт сменил тон, но на меня не взглянул, - тебя последним видели у Исаака…
Я горько хмыкнул:
- Так ты до сих пор считаешь, что я его убил?
Мэтт с тяжелым вздохом отрицательно качнул головой.
- Это Сайлар, - я тоже отвернулся к окну, бросив взгляд во внешнее зеркало.
- Не его подчерк, - не согласился Мэтт, опустив стеклоподъемник, и впуская в салон перенасыщенный влагой воздух, - на теле Исаака ни единой царапины, разве что странгуляционная борозда от петли из бечевки, да и то без признаков сопротивления… Похоже, он так и не пришел в сознание… Питер, его задушили, а не зарезали, значит не Сайлар. Тот кровь пускать любить, - Мэтт кашлянул в окно, подавляя в себе вздох.
- А зачем ему оставлять свой подчерк, если всё можно скинуть на меня, ведь я там был, ты сам сказал, меня уже и видели, отпечатков пальцев моих там предостаточно – готовое дело, - не смешно, не весело, не забавно, но я говорил будто и не о себе вовсе, отстраненно, абстрактно.
Я устал.
Натан, Махиндер, Хиро, Исаак, Сайлар – мне все до одного врали. Постоянно врали!..
Поделом мне, идиоту, поделом.
- Веревку так и не нашли, поэтому… - Мэтт уже пытался меня защитить, возможно, он и за этим приехал, приехал, чтобы, рассказав, опередить коллега, посоветовать что говорить, о чем молчать, что мне вообще делать.
Мне. О себе он забывал, и совсем зря.
- Это не важно. Подозреваемый и так есть, остальное – формальности. Дожмут, - меня совсем не беспокоила дальнейшая судьба, - почему ты не уехал тогда?.. Мэтт, я не знаю что тебя здесь держит, но ты следующий. Если не уедешь из города и не затаишься, Сайлар тебя найдет и убьет. И будет это скоро – без вариантов…
- Ты о себе сейчас лучше подумай, - Мэтт, казалось, меня и не слышал, точнее, не хотел слышать, - я знаю детектива, которому поручено дело. Гад как мало. Псих одним словом, если бы количество раскрытых дел, его бы давно не просто поперли из полиции, его бы самого посадили к уголовникам. Понимаешь меня?!.. У этого человека ничего нет, кроме работы. Ничего, кроме как за решетку зажать тех, кого он считает виновным, а тебя он уже им считает… Я говорил с ним… И вот ЭТО без вариантов!.. Ты меня слышишь, Питер?
- Слышу. А ты меня нет, - я развернулся к нему лицом и ему пришлось ответить тем же вниманием, - пойми, я не хочу, чтобы меня спасали. Со мной всё будет хорошо, но если ты не уедешь и как можно скорее, то Сайлар заполучить тебя, вместе с твоим даром, плюсуя к тому, что накопил, и вот тогда нам с ним уже не справится – он нас вычислит где угодно, и все наши попытки сведет на нет, потому что знать наперед будет, что мы предпримем… - Мэтт упрямо молчал, стиснув челюсти, - Если дело в деньгах, то и это не проблема, я могу из своих средств…
Он размеренно выразительно покачал головой.
- Дело не в деньгах.
Ну конечно, небольшой прокол, сейчас я поправлюсь!
- Тогда в чем? Что тогда?! Работа?! Жена?!.. – я специально горячился, делая вид, что едва держусь, еще немного и совсем потеряю самообладание, зная как Мэтт ненавидит импульсивность и очевидность потенциальной разборки.
- Я сказал об этом Махиндеру и Хиро, повторю и тебе: Я НЕ ПОБЕГУ, - Мэтт повысил голос басовито перекрывая мой предистерический крик, и желваки на его резко обозначившихся скулах рассерженно заходили.
Хорошо, что злиться, так я скорее смогу узнать почему «нет».
Демонстрируя все свои эмоции отчаяния, словно понимая, что Мэтт вряд ли станет прислушиваться к мнению какого-то там 20 летнего парня, и я вряд ли смогу его разубедить, я героически воскликнул, всплеснув руками в крайне степени безнадеги:
- Да нечего у нас противопоставить Сайлару! НУ НЕЧЕГО!!!
Я сильно раскраснелся, взмок, руки мои дрожали так, что я сам себе напоминал старика с Паркинсоном, из-за чего быстро и стыдливо спрятал руки в карманы куртки.
Мэтт снисходительно печально улыбнулся мне, совсем как непослушному подростку:
- Тогда стоит ли бегать, играть в прятки?.. Питер, у меня жена… да и я сам вышел из того возраста, чтобы бегать и дрожать, как заяц от каждого стука, или, - посерьезнев, сощурил глаза Мэтт, сурово окинув меня высокомерно-презрительным взглядом, - ты тоже считаешь, что я для ВАС невосполнимая потеря в будущем?
Занятно. Похоже, гордец старина Мэтью восстал против японской диктатуры, касательно спасения мира!.. Однако ж, приятно, что мозг есть не только у меня одного…
- Догадываюсь, как может напрягать прессинг, - настал мой черед понимающе улыбнуться, - особенно когда на тебя пытаются взвалить то, что ты нести не собираешься, - мысли потекли ровнее, я видел цель своего монолога, - хотя, на мой взгляд, ты скорее, предпочитаешь быть водящим, салить догоняя, а не зайцем, прыгать убегая? – легкая улыбка растеклась по губам, и Мэтт не смог не ответить, чуть отвлекаясь от разговора, оценив игру метафорами, согласно кивнув:
- Представь себе, мне нравится водить.
- Ну раз так, то и против Сайлара глазом не моргнув выйдешь, равно как и помочь всегда сможешь в спасении городка нашего, - я надеялся, что Мэтт не оборвет мою наивную речь какой-нибудь грубой резкостью.
- Я понимаю о чем ты, можешь не давить на мою гражданскую сознательность, - Мэтт скучно закатил глаза и опять отвернулся к окошку.
- Уход от боя еще бегство! Это не проигрыш!.. – заторопился я, но привлечь его внимание не удавалось, - Мы просто не всё знаем и далеко не всех!..
Подействовало как-то не так.

[darkstrixy]

Мэтт развернулся, но уже с каким-то насмехательством отколов:
- Думаешь, к моему возвращению в Нью-Йорк набрать команду Героев, которые вместе со мной и во главе с тобой дадут бой Сайлару и спасут город?
Я безобидно развел руками, а потом быстро и глупо кивнул:
- Команду? Почему бы и нет!.. – в глазах Мэтта я падал в глубокую пропасть с помоями, еще немного и мне надлежало захлебнуться в собственной детскости, надо было изворачиваться, - Да нет, мысль не плоха. Насколько я успеть понять Сайлара убивает он, забирая способности не у любого ими владеющего, делает он это избирательно. Объединив силы, насколько это возможно, мы сможем обеспечить защиту каждому объединившемуся с нами и…
- Убить Сайлара.
Даже не детский сад – ясли!..
- Вобщем да. Самое главное, до часа Икс узнать, что послужит причиной взрыву…
- Болтология сплошная.
Я вздохнул. Страх и гордость – жуткое сочетание!.. И козырей на руках мало. Если не устроят его, Мэтта мы потеряем… Или я его щас убью, тогда Сайлар его способности не получит…
- Хочешь знать, что я думаю, правду, а? Я думаю, что ты нам нужен, Мэтт, и нам, и жене, и себе самому, нужен живым. Но я не знаю как и чем тебя можно убедить не лезть на рожон, понимая, что погибнешь… Трепология? Болтология? Да! Но и подохнуть запросто так, когда есть все шансы выжить – еще больший идиотизм!.. Я не хочу этого, да и ты не хочешь!.. Хватит и жизни Исаака… Натана… Пожалуйста, - в глазах защипало по-настоящему, без фарса, я растерял все свои очки умника перед Мэттом, - не надо так глупо и НИ ЗА ЧТО… умирать… не надо, - в пересохшем горле першило и хрипело.
- Она не поедет со мной, - отстраненно произнес Мэтт в окно, - я говорил с ней тогда… И на развод подала… - и без того мерлый голос, окончательно упал, но Мэтт справился, переборол внезапную слабость, - боюсь я за нее. Если я уеду вот так нежданно-негаданно, она останется, и Сайлар…
Вот и ответ. Неужели и в самом деле ОН? Неужели так всё просто?..
- Нет, - я положил руку на обод руля, пока Мэтт, еле сдерживаясь, мял, не надавливая, на клаксон, проводя по его поверхности пальцами обеих рук, - я позабочусь об этом. Всё-таки кое-какие связи у моей семьи еще имеются…
- Боже, Питер, только не говори, что твоя семья связана с мафией! – Мэтт грустно-грустно но по-американски широко, самободряюще улыбнулся, хлопнув меня по руке.
- Не с мафией, зато защита будет не хуже, чем по программе защита свидетелей, а по ней, между прочим, в моей стране, ни один человек за 10 лет не погиб. Так что и тебя и твою жену вытащим да припрячем понадежнее, - я энергично порыскал в карманах в поисках листа бумаги, но Мэтт уже с определенной долей надежды и сомнения достал ручку из своего пиджака, а блокнот из бардачка машины, вручая, как самого себя, мне.
- Отлично, позвони-ка вот этому человеку – Марко Бонди – он был начальником охраны у Натана. Если б мой брат не был упрямым ослом, то был бы жив… Марко – еще тот аллигатор! Спецназу фору даст, и люди у него тренированные, толковые… Можешь верить ему, как самому себе, если скажешь, кто дал тебе его телефон. Брат не то, чтобы был параноиком, но всегда считал, что родственные связи надежней любых денег… - я оторвал листок и отдал его Мэтту, - Не затягивай со звонком. Сайлару не надо давать шансов выйти на тебя… И насчет денег не думай, у меня всегда заначка есть, щас скажу где найдешь… Только сначала отзвони Марко – без него никаких лишних движений…
- Питер! – он поймал, крепко и с благодарностью сжал руку в своей пухлой массивной пятерне, - я всё-таки в полиции работаю, и по некоторым вопросам разбираюсь лучше тебя.
Я покраснел, вытащил руку и смущенно заулыбался.
- Прости, иногда я переоцениваю свои знания… Не считай, что своей тирадой я чему-то учить тебя пытался…
Мэтт прижал меня к себе, похлопывая по плечу:
- Да нормально, нормально, парень… Спасибо, Питер… Я бы себе никогда не простил, если бы с что-то случилось с Джанис… - его и самого было потянуло на элегичность, но Мэтт смог себя удержать, чтобы не хлюпнуть носом, - А теперь послушай серьезно, - он выпустил меня из своих плюшевых объятий, поднимая стекло и делая жест выполнить тоже, запуская двигатель, - ситуация у тебя, прямо скажем, хреновая. От того, что ты скажешь на допросе многое зависит. Так что отвечай на мои вопросы честно, а всё, что скажу, слушай внимательно и мотай на ус.
Я сосредоточенно и коротко кивнул.
Пора взрослеть, Питер…
Машина, похрустывая гравием, начала выезжать на дорогу. Тогда я подумал, что едва ли смогу выпутаться, но что четко усвоил, так это не верить Сайлару никогда и при каких условиях. Этот парень играет в свою игру и преследует только свои цели. Я его интересую лишь в качестве самой вкусной и сочной добычи. Если в следующий раз, а будет он обязательно, я соглашусь играть с ним, могу продуть не только свою жизнь. А пока что Мэтт мой самый близкий и лучший друг.