Ну всё! Родилось!

В канун Нового Года.
Канада. Калгари.

Джон еще дрых в своем кресле, когда маленький самолет уже скользил по посадочной полосе аэропорта Калгари, замедляя скорость. Признаться, я и сам не заметил, как задремал под мерный гул двигателя. Я помню, что вылетели мы из Нью-Йорского аэропорта «Кеннеди» в шесть утра, но вся ночь ушла на подготовку и стопроцентной закупленности подарков, плюс сборы одежды, проверка документов, денег (кстати, только этот полет влетел нам в копеечку! 290 баксов – это сурово!) – так что я спал не более получаса и теперь был не в лучшем виде…
Я открыл глаза и с туманом в голове понял, что мы в самолете, что лежу я откинувшись головой на спинку сидения кресла, но до сих пор пристегнут ремнями. Я выглянул в окно и увидел полукруглое здание самого аэропорта, несколько самолетов и подъезжающий трап к нашему самолету.
Стюардесса что-то мило ворковала через динамики о Калгари, но сон мой не торопился развеиваться. Я повернулся – Джон отвернулся к окну, расплющив нос о стекло и надышав вокруг запотевший кружок, я скользнул взглядом ниже и увидел, что свою зажигалку он крепко держит в кулаке – даже во сне не расставаясь с «Зиппо»… Интересно, а дома он тоже спит… с ней?..
Движение под нами замерло, самолет плавно дернулся вперед и остановился. Пассажиры уже напряглись в нетерпении крутя головой по сторонам, переводя взгляд то на проход меж кресел к выходу, то на зимнюю картинку в иллюминаторе.
Табло показывало -6 градусов за бортом. Время 8.24 утра…
Ё-моё! Мы же на месте!!!
- Джон, Джон!!!
Протирая всей пятерней глаза, глотая зевоту и напавшую икоту, я бегло заозирался – где сумка-то? От этой элементарной мысли я сразу вскочил, расстегивая ремни и, не глядя, толкнул плечо Джона, одновременно нашаривая свою единственную ценность в виде денежных накоплений и документов в отделении для сумок.
Есть!
- Да вставай, так тебя растак! Джон!!! Прилетели!
Я перекинул сумку через плечо и опять рявкнул, на этот раз повернувшись к нему:
- ДЖОН!!!!
- Да.
Заплеванный слюной по утру, взъерошенный Джон, нагнулся ко мне вплотную, недобро щуря черные глаза.
- Хах!.. Хе!.. Ну прости, … - я смутился, почесав в затылке, и рефлекторно поправил сумку.
Но Джон уже отстегнулся, встал, подхватив свой рюкзачок и резюмировал:
- Идем.

"Лили" ("Потеряшка")


Джон угукнул, но вдруг прихватил меня за рукав, мотнув головой в уголок рядом со стеклянными дверьми.
- Глянь, мелочь. Потерялась или ждет?
И, всмотревшись в плотные ряды прибывших, я приметил девчушку лет 5-6 в ярко-красном пуховичке, темным градиентом окрашенным книзу с оторочкой из красного меха на капюшоне и светящимися в темноте линиями косых кармашков. Она мяла свою вязаную шапочку-козырек с красно-синим геометрическим орнаментом и белой внутренней стороной в маленьких ручках и взволнованно просматривала проходящих мимо нее покупателей.
- Похоже, что первый вариант, - я и сам осмотрелся, но никто не проявлял никакого интереса к малышке.
Иногда люди бывают слишком заняты, чтобы смотреть под себе ноги.
- Вот зря я тебе сказал! – экспрессивно стукнул себя по лбу Джон, неприязненно сплюнув в пол.
Голод, разбудораженный съестными запахами, тянул его к эскалатору на второй этаж.
- Да брось! Спросим где ее родители и пойдем – делов-то! – ответствуя в приступе альтруистического благородства, не согласился я с эгоистичным восклицанием Пира.
И пошел к малышке.
- Спасатель, твою мать! – рявкнул мне вслед Джон, с тоской видя, как уходит очередная партия оголодавших наверх, но и оставлять меня ему не хотелось, поэтому Джон всё же потащился за мной, продолжая напутствующее предостерегать, - Не связывался бы ты с ней – проблем больше будет!.. И вообще, может, ее сюда сами родители поставили, а мы ее уводить собираемся, - я упорно петлял среди покупателей к своей маленькой, но к заветной цели в вязаной шапочке, - родители нам башку открутят… да еще и в киднепинге каком-нибудь обвинят за то, что мы их чадо сдвинули с места… или чего похуже, - я даже не оборачивался, - Так хочешь ей помочь?.. Ладно, окей… Давай охранников позовем – пусть они с ней и колупаются… Бобби?!!
И вот тут я затормозил так резко, что Джон налетел на меня, отдавив ногу:
- Я не вижу здесь никакой охраны.
Джон зарычал, кривясь в гримасе едва сдерживаемого протеста, досады и отчаяния остаться без завтрака, взмахнул руками, чтобы бросить мне что-нибудь злое, но не нашелся с ответом, только чертыхнувшись в сторону.
- Зажигалку убери, а то ненароком кого запалишь еще, - я предупредительно сурово тыкнул указательным пальцем ему в грудь, развернулся на каблуках, и с доброжелательной улыбкой обратился к малышке, садясь на корточки перед ней.
- Привет, красавица, как тебя зовут?..
Но тут же осекся – слова прозвучали приторно, слишком сладенько и на удивление фальшиво.
Девочка смерила меня подозрительным взглядом, надула щеки и недовольно буркнула:
- Не скажу.
Я слегка опешил, но спросил:
- А почему?
Девочка поморщила нос и прижала свою маленькую сумочку с термонаклейками из разноцветных бабочек, к животу, закрывая ее ручками, и явно от меня:
- А я вас не знаю…
За спиной громко расхохотался Джон, злодейски зааплодировав бдительной малышке.
- Молодец!
Я сжался – как по спине битой огрели.
- Ну хорошо, - я сдерживающе потянул воздух, стараясь тщательней выбирать слова, - а, может, ты потерялась? Где твои родители?..
Девочка бросила на меня грозный взгляд – я загораживал ей обзор на кассы, немного подумала и, по-взрослому серьезно заявила мне:
- Я жду здесь своих родителей. Они в магазине. Понятно? А если вы будете ко мне приставать я закричу и вас ВСЕХ арестуют… Понятно???
А Джон заходился от неуемного смеха, больно хлопая меня по спине.
- Браво, ай браво!!!
И меня это взбесило: я развернулся, не вставая с корточек, и наотмашь стукнул кулаком, попав по коленной чашечке:
- Да заткнись ты!!!
Пир айкнул, попятился, чуть не потеряв равновесие, крутанулся на месте, но смеяться не перестал:
- Ладно, ладно… Всё, брейк!.. Иди-ка ты лучше гульни по окрестностям, – мы без тебя разберемся…
Я хотел было возразить, но девчушка показательно шумно вздохнула и обошла меня справа, протискиваясь между мной и Пиром.
Разговор был закончен.
Я поднялся и в знак признания своего поражения, смиренно поднял руки:
- Как скажешь, ДЖОН!..
Но уходить и не думал: я сделал пару шагов в сторону, и остановился к ним в три четверти оборота, скрестив руки на груди. Очень хотелось послушать как Джон будет уговаривать малышку и через сколько секунд она его пошлет или закатит обещанный крик… а дети вопят до звона хрусталя в баре!..
- Нет, пусть отойдет дальше, - услышал я вдогонку, - я не хочу, чтобы он подслушивал.
Я растерянно обернулся и увидел две пары укоризненных глаз…
Оставалось только руками вплеснуть и уйти. Ровно на 5 метров. Окриков больше не последовало. Я выждал время и развернулся к ним, наблюдая из-за четырехгранной плиточной колонны.
Поначалу малышка никак не желала что-либо отвечать, демонстративно задрав нос и в нетерпении топая ножкой. Но Джон с провоцирующей улыбкой мелкого жулика сделал ловки жест и в его руке появилась «Зиппо». Девочка напряглась, с интересом разглядывая необычную зажигалку, но та скользила между его пальцев и девочке никак не удавалось ее рассмотреть. Я тоже напрягся. Мне думалось, что игра с огнем дурная затея, но вмешиваться пока не стал. Они перебросились парами фраз и Джон загадочно улыбнулся в знак согласия, откидывая крышку зажигалки. Пассажиры, то и дело пересекающие линию обзора, мешали видеть не только детали, но и самих игроков. А огонек в его руке плясал, как теннисный мячик, скакал от одной ладони к другой, опускался крученным золотым шариком в кулак и растворялся там… Смеющаяся девочка воодушевленно хлопала в ладоши, иногда радостно подпрыгивая на месте, тянула руки к веселому огоньку и отдергивала их снова с восторженным визгом. Джон не только играл – он что-то говорил ей по ходу игры или комментируя «фокус». После фокуса беседа продолжилась, но теперь она была больше похожа на пререкания: девчушка категорически мотала головой и упирала руки в боки, пока Джон, помявшись, не кивнул ей. Девчушка сразу воспрянула и раззадорено присела рядом с ним на корточки, чтобы повнимательнее всё рассмотреть… Я и сам не заметил, как сделал из-за колонны два неловких шага, вытягивая шею… Джон никогда не показывал мне своих трюков, мотивируя это баловством и бесполезным досугом, хотя наше знакомство длилось месяц…
Пир поднял струйку огня, зафиксировал ее, потянул в нить, раздвоил, отвел в стороны несколько, будто стекловолоконных трубочек полных белого света, усиков, от центрального столбика отделилось три боковых язычка, рвущимся маленьким факелом, и верхняя часть росла всё выше, обрастая новым усиками и боковыми всполохами, пока… центральный огонь не сжался капелькой, резко вспыхнул и раскололся на пять дрожащих разноцветных лепестков: голубой, синий, желтый, рыжий и красный!.. Пир создал самый настоящий вьюн, который раскрылся бутоном тюльпана в бурлящих переливах огня!!! Я остановился рядом с Джонни, открыв рот… Как он удерживает всю эту конструкцию? Как поддерживает сложную форму, да еще столь долго?.. Лили одухотворенно пала на колени и ее загипнотизированные глаза, оцепенело, без единого взмаха пушистых ресниц, смотрели на гибкую пляску стебелька…
- Опа! – наконец, скомандовал Джон отбой, и сжал руку.
Я заметил, что огонь не растворился у него в руке, как мне казалось со стороны – пламя тончайшей нитью ушло вниз, не коснувшись зажигалки, растворилось в воздухе.
- Ну так что – понравилось? - наконец, заметив и меня с вылупленными глазами, подмигнул он Лили, закрывая колпачок зажигалки.
Лили только ошарашено помотала головой, обтирая взмокшие ладошки о пуховичок:
- Мы идем искать мою маму…
Джон рассмеялся:
- По-другому и быть не могло!!!
Но я видел, что Джон тоже покрылся испариной и красные жилки выступили на глазах. Рука с зажигалкой чуть подрагивала… Похоже, и пиро тяжело даются такие фокусы…
Лили уверенно перевернула сумочку на правую сторону, как ее носит почтальон и, не давая руки, скомандовала:
- Идем, же!..



…Мы поравнялись с постом полиции, когда на нас налетела неизвестно откуда взявшаяся крупногабаритная женщина в старой нутриевой шубе, с двумя пакетами и огромной спортивной сумкой, типа «Пума»:
- Вот они, вот они!!! Полиция, полиция!!! – и, отважно бросившись вперед, женщина решительно огрела Джона по загривку одной из этих сумок.
Тот зашипел, нагнулся, уворачиваясь от следующего удара. Я попытался устаканить фурию, поймав за руку, но она, испустив победоносный вопль, лягнула меня и со всей силы наступила на ногу, заставив самому взвыть, следующий удар обоими пакетами я получил в грудь.
Вокруг нас бегала Лили и кричала тоненьким голоском:
- Нет, нет, перестань, не надо!!! Помогите!!! ПАПА!!!
Мужчина с черной спортивной куртке бегал между нами, как между соснами, пытаясь поймать в клешни объятий девочку, которая то с одной, то с другой стороны ловила за края линялой шубы.
- Вы совсем озверели, женщина?!! – орал Пир.
- Щас ты у меня получишь, МАНЬЯК!!! – вторила воем сирены женщина.
- ПАПА! – кричала Лили.
- Стой, да стой ты!!! – кричал ПАПА.
И я не знаю, чем бы это закончилось, потому, что сумка с плеча женщины упала как раз мне под ноги, и я навернулся, больно стукнувшись головой об пол… но когда я открыл глаза надо мной уже стояло двое канадских полицейских…
- Здрасьте…

Разборки перекочевали в пост полиции, но страсти не улегались.
Женщина продолжала орать и только через несколько минут из ее набора слов, связанных ругательствами, я понял, что она мама Лили и что мы украли их ребенка. Голова заболела сильнее… Зажигалка блестела в воздухе, как нож, а разъяренный несправедливостью Джон вопил в лицо женщины:
- Вы ненормальная что ли??? Мы нашли вашу дочь у какого-то магазина! Вы сами ее потеряли!!! А мы вели ее в участок – сколько еще раз вам надо повторять?!!
Глаза светлели.
Девочка качалась на коленях у папы, заткнув уши ладошками и громко мыча.
Полицейские невозмутимо проверяли наши документы. А дежурный в этой будке третий, оттаскивал буйную мамашу от Джона.
- Мы ее оставили около магазина!!! А когда вышли ее не было!!! – полицейский заместо Джона получил по уху кулаком в перстнях, - да что вы их слушайте – их в тюрьму надо упечь!!!
Глаза стали платиновыми. Крышка с зажигалки откинулась и я вскочил с места, перепрыгивая одним махом через наши рюкзаки:
- Джон, стой, нет, ты что!!! – я попытался ухватить его за расклеенное запястье.
Воздух стал дрожать… и я молился только на то, что никто не почувствовал это, а если и почувствовал, то не связал это с еще пока внутренне пылающим Джоном.
- Маньяки, извращенцы – ПСИХИ!!! – выкрикивала ставшая малиновой женщина.
- …тише… мы отдыхать сюда приехали… Джон, - мне удалось поймать его руку.
Схватить чуть выше запястья и стиснуть горячие пальцы. Джон удивленно вздрогнул - так, словно не видел, как я бросился к нему. Но почувствовав, что его держат, сразу расслабил кисть, позволив без сопротивления опустить руку вниз.
Вероятно, просто импульсивно, на уровне рефлексов, ее вскинул, но применять не собирался…
- Она же ее мама… - пальцы неосознанно поглаживали его округлые костяшки, сжимая сильнее в кулаке зажигалку.
Я видел его 10 метрового феникса, и этого вполне достаточно, чтобы испугаться понапрасну…
- Да иди ты, Бобби, - буркнул малость обескураженный Джон, выдергивая свою руку из моей, пряча вместе с зажигалкой поглубже в карман бежевых брюк, - я всё знаю…

Флегматичная полиция вмешалась, как всегда, с опозданием.
Нам были отданы документы и вынесено предупреждение… правда, не понятно за что именно!.. а также указание на будущее – если трогать найденного ребенка, а сообщить в полицию и оставаться на месте (неужто преступления?!)… Даяне Вильямс, так звали мать Лили, было также вынесено предупреждение за неадекватное поведение и совет на будущее – не оставлять девочку без присмотра, тем более, в таком многолюдном месте, как аэропорт…
- И приятного вам пребывания в Калгари! – приветливо, но неуместно, махнул нам рукой один из полицейских.
Даяна схватила на руку Лили и громко объявила, что она еще найдет управу: на ВСЕХ, включая полицию аэропорта, и, прикрикнув на мужа, вышла из поста. Дверь звякнула стеклами.
- Да пошли вы… - только буркнул Джон, насупился и вышел следом.
Я почесал затылок. Еще болит… и есть хочется даже сильнее…

Мы сидели на скамейки перед зданием аэропорта.
Джон по обыкновению крутил колесо зажигалки и обостренно молчал.
Я просматривал карту, прикидывая куда мы могли бы сегодня заглянуть, чтобы к 7 часам быть дома… Дома… как далеко бы я не отлучался взглядом на карту, я всё равно возвращался к обведенным красным маркером кружку на северо-западе по «Crowchild» дому… В полиции мы потеряли полчаса… Желудок урчал, но мысль о возращении вызывала еще и изжогу.
Нет уж, увольте!..
- Ах вот вы где спрятались!!! – я услышал издалека несущийся смехом знакомый детский голосок, и, вздрогнув, вскинул голову.
К нам навстречу, размахивая своей пумпошной шапочкой бежала в припрыжку краснощекая малышка Лили.
- Джон, - я пихнул его в бок, не сводя глаз с осчастливленной Лили, искренне надеясь, что мамочку она с собой не позвала, - кажется, Лили снова с нами…
- А? – Джон дернулся так, как будто у него внезапно начались судороги, - Лили???
Но Джон обрадовался, я видел это по его ширящейся улыбке, он даже приветственно взволнованно привстал со скамейки.
- Я вас еле-еле нашла!!! – Лили с разбегу, в громкой боевом визге, бросилась к Джону в раскрытые объятия, обнимая его так трогательно, как большого плюшевого мишку.
- Привет, куколка, - Джон весело чмокнул ее в щеку.
- Привет, Лили, - улыбнулся и я, чувствуя себя малость неуютно в этой семейной мелодраме.
Но Лили явно не сердилась на меня, не пряча открытую светлую улыбку счастливого шоколадно-ирисового ребенка…
Наобнимавшись вдоволь, она, наконец, отпустила Джона, и тот вежливо поставил ее на землю.
- Я хотела сказать, чтобы вы не сердились на моих родителей, - она обращалась к нас обоим, переводя внимательный взгляд с Джона на меня и обратно, - они очень хорошие! – на щеках появилась ямочка, - правда!.. Просто они очень… очень… - Лили запнулась, сосредоточенно сминая свою сумочку-кошелечек.
- Испугались за тебя? – немного помог ей я.
- ДА!!! – горячо подхватила она, от радости даже запрыгав на месте.
- Так, нет, давай-ка шапку ты всё же наденешь – на улице холодно, - вмешался в бурное счастье Лили Джон, отряхнув шапочку, с должной заботой одевая ее на растрепанные русые волосы.
Я с трудом спрятал улыбку в уголках рта…
- А еще, - Лили стала очень серьезной, - я хочу показать вам один фокус, - с умный видом она покопалась в своей сумочке, проверяя на месте ли фокус.
Мы с Джоном недоуменно переглянулись.
- Только вы должны закрыть глаза и подставить мне ладошки, - с явным воодушевлением настойчиво предупредила Лили.
- Хорошо, куколка, - с готовностью кивнул Джон, подавая руку.
Наконец-то он спрятал в карман свою вездесущую зажигалку.
Я протянул руку, плотно зажмуриваясь от нетерпения.
И что-то небольшое, квадратной формы, достаточно легкое, нагретое детскими руками, прикоснулось к моей ладони. Я нахмурился, пытаясь на вскидку сообразить что это может быть.
Я ждал в тишине гама аэропорта звонкого голоса Лили, но девочка почему-то молчала.
- Джон? – поинтересовался я, чувствуя себя крайне глупо.
- Да, я тоже с закрытыми глазами и наши чувства, что мы тут два единственных идиота во всём аэропорте Калгари, идентичны, - едва сдерживая смешок, отозвался Джон.
Повисло непродолжительное безмолвие.
- А вы и есть идиоты потому, что глаза ужа дааавно можно открывать! – отозвался нам раскатистым эхом задорный голосок убегающий Лили.
- Черт! – не сдержался Джон, открыв глаза.
- Плутовка, - значительно мягче высказался я, смущенно глядя на раскрытую ладонь.
- Спасибо вам за помощь! Вы очень и очень хорошие!!! – Лили уже скрылась за дверьми аэропорта, но ее голос еще летел отзвуками от стеклянных перегородок.
Ровно в центре ладони лежала сладко-красная ирисовая конфета.
- Если мне когда-нибудь надоест спасать мир под предводительством Ксавьера, я уйду в цирк, - усмехнулся Джон, со смакующим видом закладывая за щеку жевательную конфету, - похоже, что фокусы у меня недурственно получаются…
Я довольно хмыкнул, соглашаясь.
- А вобщем, знаешь, - он призадумался, глядя на толпу прибывающих и отбывающих пассажиров незнакомых рейсов, гымкнул и почему-то с резко потускневшим взглядом горько сказал, раскусывая приторность ириса, - хорошая девчонка…
- Хорошая! – я не понял его грусти, восторженно разжевывая конфету, да еще с таким немыслимым наслаждением, будто раньше никогда не ел ирисок…
А еще я думал о Джоне. Меня сегодня определенно удивил этот хладнокровный циничный буян…

@музыка: Pink "U and Ur hand" X - Ray Dog "Here Comes The King"!!!

@настроение: зашибись полный!!!!

@темы: зарисовки

---

Просьба к посетителям и постоянным читателям!!!!

Обязательно оставляйте ваши отзывы и мнения!..

Я как-то не ожидала, только сегодня увидела, что здесь есть читатели. Вот и прошу вас... ежели у вас хватило терпения прочитать что-то и обдумать - напишите, плиз. Буду крайне признательна.

---

А это мои новые приобретения...

Красавицы минька Айриш Флирт и спорт от Рэспберри Крисп!

@музыка: Loreena McKennit "Stolen child"

@настроение: отличное, блин!!!

@темы: мои фиалки

---

вид первой главы по основным блокам...

Блок первый.



«Джон Аллердайс»

Конечно, после ночного инцидента, отмалчиваться было невозможно, и нам представили нового ученика.
Им оказался пир, как я и полагал. Джон Аллердайс. 18 летний худощавый жилистый пацан с выразительными и тонкими чертами лица, ровным, не сходящим светло бронзовым загаром и рыже огненными всклокоченными волосами. Глаза спокойные, если сказать равнодушные, то не ошибешься, какого-то странного цвета: на солнце почти золотистые, а в тени, как горький шоколад – почти черные. В руках он любит крутить газовую Зипповскую зажигалку – с золотым напылением, черненой тонкой гравировкой в виде ловушки снов по центру с двумя выброшенными игровыми кубиками. Он откидывает ловким движением фокусника колпачок, и струйка огня узким вьюнком взвивается в воздух, он смотрит пристальнее и огонь становится ярче – он растет, набирает мощь пожара, и тогда его кожа светится, кажется, что под первым ее слоем течет пламя, играет, переливается, гравирует на руках все солнечные оттенки и глаза, будто раздутые огни, а волосы, словно живые, под дуновением ветра, окрашивается концентрированной хной до самых кончиков… А потом огонь гаснет и свет уходит, даже глаза тускнеют, теряя интерес к происходящему… И характер у него, как огонь. Если смотреть на свечу – он кажется домашним, кротким – он излучает едва ощутимое на кончиках пальцев тепло, и тусклый свет для любителей романтики; если смотреть на костер – он кажется сильным и гневным, запертым и замкнутым в округлом пространстве сухих веток, он жжет и греет, он светит и слепит, но когда сгорает последняя порция дров он смиренно угасает; а когда ты видишь полыхающий в последней агонии лес, смотришь на рвущееся пламя из окон ночного дома, ты видишь всю неукротимую мощь и дикость – он больше не кажется ни домашним, ни теплым, ни смирным – он несет смерть, он и есть смерть…

С момента его появления к нему возник интерес – не потерялся и потом. Девчонки пытались назначить свидание, ребята пригласить на игровой бой, чтобы проверить насколько парень хорош (точнее, насколько хороши они), но без толку – Пир боя не принимал, саркастично отшучиваясь. Правда, Спайк основательно смог его достать своими приколам… Я лично не видел поединка, но Роберто Санспорт, как коллега по стихии, Руж с Рэйем Берсекером и Ником Вотерфолом в один голос объявили, что не встречали ничего подобного, а Пир полный псих, он едва не угробил Спайка и точно угробил бы, если бы не ее вмешательство с Вотерфолом, а потом и Бури с Джин. В результате, Спайк угодил на больничную койку с ожогами с первой по третью степень. С Пиром, наверняка, была проведена разъяснительная беседа (кого-нибудь другого вообще исключили бы из школы!). Но с тех пор к нему и близко никто не подходил…
Да, нелегкий, мрачный, вспыльчивый характер был и у Логана, но то была его сущность (да и смирились с этим недостатком все, потому, что в бою равным ему не было), а вот Пир специально дразнил, играясь на нервах учителей, целенаправленно восстанавливал против себя всех учеников, отгораживаясь, размечая неприкосновенность территории и при любом удобном случае демонстрируя свою неуравновешенную ярость… Была ли это показная лютость или он от чего-то защищал самого себя?.. Я не знал…





Разделяющим отдельным блоком...

«Китти»

- Ну и зачем тебе нужен такой подарок? – Китти сидела на скамейке в парке с пакетиком шоколадных конфет на коленях, методично и ловко доставая из шуршащего пакетика разноцветные драже, - я вот не видела, чтобы ты так интересовался кем-нибудь из учеников, а уж Тамара куда интересней! Такие галлюцинации девчонка выдает – наркоман позавидует!.. А ты всё вокруг него бегаешь… Нет, ты МНЕ ответь – ЗАЧЕМ тебе это надо???
- Значит НАДО, - резюмировал я, не развертывая вокруг частой темы «Джона» часовую дискуссию.
Сквозь голые ветки так отчетливо видно холодное седое небо осени. Листьев почти нет, в воздухе пахнет снегом – мокрым, талым, как весной пахнет пористый влажный снег…
- Ну, ну, смотри, смотри… Как бы тебе самому помощь, «Скорая Помощь», не понадобилась с твоим усердством, - съязвила Китти, но в голосе прозвучала обида, - вот, ей Богу, клянусь, был бы этот пиро какой-нибудь пухлощекой Этель, я ревновать тебя стала!..
Я польщено улыбнулся. «Ревновать тебя стала»… Какая всё же Китти прямолинейная и непосредственная!.. Видимо, результат общения с дикаркой Табитой по прозвищу Бум-Бум сказывается…Раскрасневшиеся на преддекабрьском морозце щечки и алый носик, как у смешного клоуна, который они всё прячет в таком же красном шерстяном шарфе, обмотанным змеей вокруг шеи… Холодно ей, синичке, а сама всё носит тоненькое пальтецо… Глупая…
Я молча обнял ее за плечи и притянул к себе.
Китти убрала ценный пакетик с конфетками, заодно пряча обмороженные руки в карманы.
- Да я серьезно говорю… он точно не в себе…
Я улыбнулся шире, мягче, нежнее, зная какой примиряющий эффект производит по-детски наивная, обезоруживающая улыбка Бобби!
- Да иди ты! – запальчиво огрызнулась Китти, вырываясь, но я знал – Кит меня простила.
- Не волнуйся, Кит, за себя я постоять сумею, - я не дал подняться, мягко опрокидывая ее к себе на колени, внимательно изучая ее большие сердитые глазенки.
И Катрина прилегла на руки, как малышка в колыбельку из рук матери, тонкими узкими пальчиками касаясь подбородка, задумчиво ведя от него к холодным белесым губам…
- Максимум, что ты сможешь организовать – это гололедицу под ноги, - Китти улыбалась, но кружевная тень грусти, как те ветки над головой, не сходила с зеленых глаз.
Я нагнулся и с нежной осторожностью поцеловал ее в горячий носик. Плутовка Китти звонко расхохоталась, оттолкнула, уткнувшись лицом мне в грудь, крепко-крепко обхватив кольцом рук за талию под пальто…
- Иногда и этого достаточно, Кит…
Я притянул ее к себе ближе, понимая, что не смогу согреть, легонько проводя рукой по волосам, чувствуя, как она слабеет, успокаивается в объятиях, смотрит потемневшими глазами сумерек в зарождающийся сон…
И по моему сердцу неторопливо разлилось тепло – медлительно,.. по-осеннему отстраненно.

Приятная картинка в виде...

«Домик Весны»

Я скользил по наклонной, пытаясь хоть чем-нибудь удержать, зацепиться, и не знал, за что зацепиться – огонь и ночные прогулки по нескольку раз в неделю – вот все, что его интересовало. Но я хотел знать о нем ВСЁ… И ночные прогулки заинтересовали меня более всего…
Но только однажды я последовал за ним.
Джонни обыкновенно вышел около 6 вечера, добрался на автобусе до станции метро и спустился под землю. Я поторопился за ним, едва втискиваясь в переполненный вагон в соседнюю дверь. В такой толкучке меня сложно заметить, но и мне уследить за ним тяжеловато. Я старался не спускать глаз, выглядывая из-за плеча своего пожилого соседа, и тот уже начал неприязненно ежится, не понимая, что я могу усмотреть у него подмышкой, а я старался пореже дышать – старикан, видать, не знал о существовании дезодорантов – и держать в прицеле огненную шевелюру Джона. Он стоял недалеко от дверей, со скучающим видом глядя перед собой и, иногда, по головам своих устало-скучающих соседей. Но всякий раз, когда он поворачивался в мою сторону, я стремительно приседал, отдавливая ноги девушке-подростку в красных кроссовках. «Простите» - шептал я, изо всех сил надеясь, что она скоро выйдет, и не поднимет кипишь какого хрена я хожу по ее ногам уже вторую остановку. Мы практически до конца и когда народу поубавилось, – мне пришлось перебраться в другой вагон. И всё ж, если человек едет под вечер в такую даль – не гулять он собрался – он едет с целью. И я ее узнаю…
Жующий жвачку, Джон плюхнулся на сиденье и принялся чиркать зажигалкой, любуясь пляской озорного огонька, на ушах светились серебром небольшие наушники, и он кивал в такт играющей музыке, периодически лопая на глазах пассажиров огромные фиолетовые пузыри. За остановку до высадки, он поднялся с места, метко прилепил жвачку к сидению, и в каком-то диком «па» крутанулся на месте, ухватившись за поручень. Я хихикнул, не сдержав улыбку. Уж больно на стриптиз это походило… И всё бы ничего, но какой-то мужчина средних лет с бурым кейсом поднялся за ним, разворачивая за плечо, и указывая на жвачку. Я напрягся, сворачивая шею так, что скрипнули позвонки. Джон рассмеялся ему в лицо и показал средний палец, отворачиваясь… Только бы мужик не связывался… Но мужик немного подумал и опять дернул Джона… Мы ведь почти приехали… Я забыл об осторожности, метнувшись к стеклу, открывающий вид в соседний вагон… Если Джон дернется, я… Джон развернулся и в поднятой руке я заметил зажигалку… Я бросил отчаянный взгляд в окно – до платформы не больше полминуты езды!.. Под щелчком зажигалки, фыркнул огонек, озарив их лица… Я не заметил, как начал замораживать стекло… я должен был его остановить, если… Пламя стало ярче и мигом сделалось высотой со спичечный коробок, Джон приблизил зажигалку к лицу мужчины, что-то говоря… Стекло начало трещать от холода…
- Не надо, Джон…
И в этот момент салон резко просветлел, впуская белый люминесцентный свет.
Мы прибывали на станцию.
Я отдернул пальцы от стекла, смущенно осознав, что заморозил всё окно – лишь крохотный кружок диаметром с мое лицо оказался нетронутым.
Пассажиры моего вагона молча смотрели и не двигались, даже те, кто собрался выходить.
- Простите… - сконфуженно пробормотал я, краем глаза видя, что Джон оставил ошеломленного мужчину и выпрыгнул из вагона.
Я заторопился, успев с закрытием дверей…

Мы были на окраине города, но Пир продолжил путь, остановив старый «Форд» «Contur», неопределенно махнул рукой в северном направлении, договариваясь с водителем, и после недолгих пререканий, уселся в машину. Мне тоже пришлось спешно ловить тачку и со стеклянными глазами шпиона говорить водителю «Тойоты» «Altezza», что мне надо осторожненько за тем «Фордом» «Contur». Водитель, темноволосый небритый мужчина лет 40 с подозрением посмотрел на меня оценивающим взглядом, но я поспешил его заверить, что для меня это очень важно и что никаких законов парень не нарушил – дело личное, но оттого не менее значимое. Водителю не слишком-то понравилось играться в шпионов, на ночь глядя гоняясь за какой-то белой машиной, но всё же согласился, когда «Форд» скрылся за поворотом. Странное дело, но подумал я о деньгах, стоило отъехать от города километров на 5. Закусочных, автомобильных магазинчиков и бензоколонок становилось меньше, указателей тоже – дорога выровнялась и выпрямилась черным полотном за горизонт. Горели рыжие фонари, но вечер сгущал краски, справа и слева от машины замелькали черные плотно сомкнутые ряды деревьев. По радио играло старое доброе кантри, и водитель с каменным лицом мрачно кивал ему, не вникая в смысл песни. На дороге машин поубавилось и я задергался, поглядывая на часы – более получаса в пути. Куда мы едем?..
- Скажите, здесь есть поблизости какой-нибудь… ну, хотя бы… поселок? – неуверенно спросил я, ощупывая в кармане мятые десятки баксов и несколько бумажек по пятерке каждая, еще десяток монет, вот и весь мой капитал для сегодняшнего пути.
- Поблизости? – равнодушно переспросил водитель, еще обдумывая фразу, - Да есть., кажется «Пунцовый закат» или «Новый закат»… Да, что-то в этом роде, - он утвердительно кивнул, - до него еще километра 2-3 ехать… - ну а что дальше я не знаю… не был я дальше…
- Ааа… - потянул я гласную, думая, что бы еще спросить, но водитель сразу заткнул мне рот своим непререкаемым заявлением:
- А дальше я не поеду. Высажу и как знаешь… У меня сегодня футбол…
Я потупился. Да, неважно звучит. Если «Форд» проедет этот «закат», то моей слежке суждено закончится… Да и возвращаться в город придется только на попутках – денег на обратный путь у меня не было.
Я стал внимательней смотреть на дорогу, чтобы не пропустить указатели.
До сего момента звездное небо стало затягивать жидкими тучками, и я почувствовал, касаясь подушечками пальцев стекла, что похолодало до минусовой. Этой ночью минимум градусов пять будет. Может и снег выпадет… Впрочем, давно пора: двадцатые числа ноября, а его всё нет… Скучаю…

Но волновался я зря. Белый «Форд» свернул точно по указателю «Северное сияние», я едва не хмыкнул водителю «закат, да?!», и на душе улеглась тревога. Ну теперь-то мы на месте!.. Я расплатился с недовольным водилой жеваной кучкой денег, получив от него еще и злобное рычание, что этого и на бензин не хватит, и пешком вошел в городок.
Обычный тихий городок с одной главной улицей, одним супермаркетом, одной парикмахерской, одним банком – здесь все в единственном экземпляре, а домиков не более 3-4 десятков, каждое утро эти «горожане» стоят в жутких пробках, прорываясь на работу в наш город, потому как здесь уже все должности заняты, а зарплата такая, что у нас продавец в гипермаркете получает поболее их бухгалтера. Зато у каждого свой отдельный двух или одно этажный домик с гаражом и собственным садиком… Знаю я такие местечки…
Под ногами хрустел разбросанный зачем-то гравий на асфальте, а мне навстречу в горку выезжал старый белый «Форд». «Горожане» возвращались с работы на машинах, по улицам торопились вышедшие было на прогулку пенсионеры, но, повстречав ледяной порывистый ветер, поспешили убраться по домам. С поднятыми воротами курток и пальто пробегали другие обители «Северного Сияния». Я шел медленно с распахнутым настежь черным пальто, позволяя ветру касаться раскрытых веером пальцев рук. Я ловил колкие льдинки ветра в свои сети, а синие глаза начинали приятно стекленеть от колючей крупы первых снежинок…
Пиру было гаже всего. В легкой, короткой кожаной куртке, он скрючивался под ударами ветра, прятал руки в неглубокие карманы, опускал ниже голову, чтобы ветер не задувал за шиворот, но ему всё равно было холодно…
Он остановился рядом с небольшим, аккуратным кирпичным двухэтажным домом, поначалу напомнивший мне домик весны из сказки про «Снежную Королеву». Яркие, сочные теплые тона заборчика и стен, цвета шоколадного печенья черепица, крохотные окошки в расписных рамах, на крыше флигелек в виде поющего петушка и очень много укрытых под зиму цветов, несколько заботливо подстриженных деревьев и кустарников, грамотно рассаженных по всему пространству сада, вьющийся практически вдоль всего заборчика раскидистый малиновый плющ…
Пир подошел максимально близко, но двухполосную дорогу не решался пересечь. Он стоял на тротуаре, облокотившись всем телом о ствол огромного вяза, и смотрел на дом.
Чего ждал? Точнее кого?..

Минут через 20 к дому припарковался вишневый «Опель» «Omega». Из него вышла стройная светловолосая женщина в узком длинном черном пальто, подошла к воротам и открыла их, встречая прямо за ними беспородного пшеничного пса, очень похожего на помесь хаски и какого-то терьера. Пес весело прыгал у ее ног, пытаясь вовлечь в игру, но она только трепала его по голове и холке, вешая замок на забор…
Я высунулся из-за дерева и посмотрел на Пира. Странно, он не боялся, что его увидят, но и не хотел этого, показавшись из своего укрытия на треть, грустно и светло глядя вслед женщине, пока она, закрыв ворота, не ушла вместе с собакой в дом. Вспыхнули теплые огоньки в прихожей и на кухне… Для Джона, верно, такие ослепительные и чистые, что свет фонарей мерк по сравнению с ними…
Он смотрел, не отрывая глаз, и только помнящая солнце горящая щека терла грубую поверхность остывшего дерева. Пальцы царапали, сдирая ногтями кору вяза, то ли злясь, то ли сожалея… Волосы у виска лохматились, трепались, сбивались, путались прядями,.. а с неба всё падал, не больше морской соли, сухой снег…
Он стоял не более 10 минут, но ближе так и не подошел. Что-то тоненькие, помещающиеся в ладони, вынул из кармана куртки, потер пальцами и медленно, но уверенно, отпустил в снег.
Потом развернулся, поднял ворот и пошел в гору вдоль основной улицы на шоссе.
Манная крупа обернулась настоящим снегопадом, но ветер унялся, стало теплее…

Когда я взволнованно подоспел к вязу, то с трудом смог отыскать в снегу порванную золотую цепочку с прокопченным маленьким крестиком…


"Кое-что о Пире»

Больше Пир никогда не приезжал в тот город, и ночных прогулок не было…
Но я еще возвращался в «Северное Сияние» и выяснил, что ту молодую, женщину, зовут Грейс Аллердайс! Аллердайс – фамилия Джона, это его старшая сестра. Из скудной информации я узнал, что ей 25 лет, что родилась она в «Северном Сиянии», работает, правда, в нашем городе арт-дизайнером в какой-то небольшой фирме, специализирующейся в изготовлении внешней рекламы. Ничего особенного… Но вот ее брат вызывал больше интереса, из разговора с соседями следовало, что он погиб! Более того, его убили… Однако, кто, за что, где похоронили – неизвестно, и, тем не менее, у меня была козырная карта…

А Джон в это время погружался в учебу, отрабатывая управление огненной стихией. Собственно другого занятия он для себя не находил, избегая прогулок по городу, предпочитая проводить время, отдыхая на крыше школы с видом на озелененный городской ландшафт и небольшой парк. В школе он научился не просто выдувать огонь – он научился придавать форму и удерживать ее, он научился создавать движение, динамику каждого своего творения…
И мне довелось увидеть, как он раздувает пламя 10 метровой высотой, формируя ее необузданность в слепящие глаза цветы, раскрытые крылья, я видел даже силуэт и крылатый взмах огромной птицы… феникс?..
Да, он становился мастером, а я учился. Будучи «правителем льда», как меня дразнят Спайк и Шип, я не мог в полной мере управлять им. Да, прекрасно замораживаю пространство, создаю ледяные стены, щиты, кстати, последний такой красавец толщиной сантиметров в 15, зависнув в воздухе, упал с высоты двух метров и разбился на куски, один из которых воткнулся мне в ногу, порвав сосуд… Все перепугались, а кровищи сколько было… Какой-то я всё же НЕспособный!.. В спарринги меня особо не жаловали – партнер я опасный своей бестолковостью, а игровые дуэли под чутким руководством Скотта или Логана, я смотрел со стороны – участвовал лишь один раз… И с кем – с Хавоком – вот свезло мне тогда!.. Это ж ходячая электростанция!.. Короче, меня потом током целый день било, а под ночь еще судороги начались… Джон же не участвовал ни единого раза – с Ксавьера, видать, хватило стычки молодого пиро с Шипом. Но и тренироваться ему надо было. И я был уверен, что его натаскивали… как-то, где-то, тренировали, натаскивали, как собаку перед… ЧЕМ?!...

…Был один приличный козырь. В последний раз навестив «Северное Сияние» я расспросил словоохотливых соседей Аллердайсов о друге Грейс. Почему о друге, не враге? Почему Грейс, не Джона? Я исходил из брошенного в снег крестика – больно подобный жест мне напомнил выплаченный долг, дань, обязательство… Я вполне мог ошибаться, однако интуиция уверяла в правильности поиска… Друзей у Грейс оказалось много – девушка она общительная, в отличие от брата – а парень был один. Почти год. Парень не из местных, заезжал по нескольку раз в неделю. С Джоном не ладил, однако, до открытых стычек не доходило. Часто приезжал с компанией - поговаривали, разбитной был, хамоватый. Потом они с Грейс рассорились, брат ее был крайне недоволен, ругани же никто не слышал, но ухажер к Грейс ездить перестал. А через несколько недель погиб брат девушки… Другой информации выудить не удалось – соседи начинали сердится –усердное копание не могло не вызвать у них подозрений. И мне пришлось убраться из города побыстрее...
Я связал два факта и собрался собрать доступный максимум о парне Грейс. На сайте пропавших людей, я разместил объявление о поиске некого молодого человека по портрету, так заботливо составленным нашей юной художницей Линой – и оставалось лишь ждать отклика…
Через пару деньков мне пришел ответ – молодого человека на портрете предположительно звали Том Берджерс…
Я сразу связался с давшим мне ответ и назначил встречу в одном из баров. Это был приятель Тома – представился он Сайрусом – почти наверняка какой-нибудь ник. Пришлось пожертвовать двадцаткой баксов и заказать ему бесплатную выпивку на вечер в обмен на информацию. И она того стоила!..
После четвертой кружки «Lowenbrau», он неохотно рассказал, что знает и Томми и его дружков. Ребята они, мол, прикольные, без заморочек, тусить по клубам любят, но поправился, скорбно подчеркнув «любили»… Подтвердил, что Томми встречался с Грейс из «Северного Сияния», ничего серьезного с ней не было, он и с другими девками успевал встречаться в это же время. Брат Грейс его люто ненавидел, и они частенько вздорили. Сайрус даже шепнул мне на ухо, что братец ее из ЭТИХ - Иксов. Мол, «реальный», в смысле, «опасный» пацан, а злой пуще цепного пса… Девка через годик забеременела, вроде от Тома даже, а сам Том какую-то заразу подцепил – от кого не говорил, что именно тоже, только бубнил, мол, дело-то дрянь!.. С братом Грейс они повздорили, но разъехались без драк. С Грейс Том не встречался после разрыва шумного. Ну а та, куда-то, подо что-то бросилась, или нет – Сайрус засомневался… Брат пропал… И более Сайрус ничего мне пояснить не смог – он ушел тогда в глубокий запой, очухался на больничной койке через несколько недель, Тома никто не видел… Родители подали в розыск, только по сей день без толку… Хороший мужик был Томми… Но после десятой кружки с Сайрусом говорить стало не о чем – одни жалобы, несвязная речь, злиться на меня начал, и я заспешил покинуть клуб…

@музыка: Тина Кароль "Выше облаков", Елена Масальцева "Птица" "Посвящение Марагриты" Avril Lavinge "Damn Cold Night" "Дешева обида на Руси" Грассмейстер "Белая песня"...

@настроение: в подъеме!!!

@темы: зарисовки

---

Ну вот понеслось... такими блочками...

Затравка в виде неудачного и нежданного знакомства.



"Огонь в ночи"

- А почему Я?!! – я сломал пополам соломинку, ловко выдернутую Китти из старого, и уже порядком щипаного, веника уборщицы Бет, и откинул в сторону.
- Потому, что короткая, - залыбился мне в лицо Эван с кличкой Шип, свою соломинку подкидывая в воздух и рассекая появившимся из запястья обоюдоострым 30 сантиметровым шипом.
Хвастун!
- Это подстава, - грустно сообщил я, вот уж совсем не хотелось туда идти.
Я ругал себя за потворство Китти.
- Это судьба! – захихикала Китти, перегибаясь через кресло, и ловя в кокетливые объятия.
Шип и Спайк не сдержались и хохотнули, давая друг другу "пять". Том покачал головой и поежился, видимо, представив, что ему пришлось бы идти в разведку вместо меня.
- Да ну вас! – я обиженно стряхнул Китти и поднялся.
Но Китти легко и грациозно, как настоящая дикая кошка, запрыгнула в мое кресло, элегантно и женственно перекидывая ногу на ногу:
- Брось, ты знаешь, там охраны никакой нет… - голос такой же легкомысленный, как она сама.
- Да ну дело не в охране!.. – возмутился я, заходив по комнате, стараясь подобрать аргумент за то, что мероприятие и глупое и опасное, да и потом неприятностей от той же Бури не оберешься.
Лопух я!..
- Струсил?! – гадко подкольнул Шип, когда я проходил мимо и азартно попытался поймать меня за руку, я бесцеремонно вывернулся и неуклюже натолкнулся на ботаника Тома, который сразу же, по хронической рассеянности, выронил учебник по физике.
- Прости.., - спохватился я, виновато усаживаясь на колени, чтобы поднять учебник, пока Том с обыденно глупой улыбкой слепо рыскал по полу в поисках очков.
- Ой, да ну разве тебе самому неинтересно КТО там??? – звонко вскрикнув, не уступала разыгравшаяся Кити.
Спайк и Шип коротко цыкнули на нее.
- Да ну вас! – зазвенела тонким голосом Китти и презрительно фыркнула.
Я примирительно подал учебник Тому и еще раз извинился.
- Нет, не интересно…
- А нам зато ДА! – присоединился Спайк, - в конце концов, - он решил давить на логику и мою обязательность, - ты сам согласился на пари и сам же его продул – так что тебе идти…
- Имно, имно, – весьма охотно согласился Шип, одобрительно хлопая друга по спине.
Я растерянно посмотрел на Китти, даже заранее открыв рот, чтобы запротестовать – ну ее же это идея! Но Китти только улыбнулась, коварно щуря глаза. И рот я закрыл. Подстава! Ну подстава чистейшей воды!..
- Ключ вот, - скромно протянул его на ладони Том и покраснел, быстро убирая обе руки в карман, прижимая только локтем учебник к боку, - сейчас половина третьего, так что… он спит… ты только его не разбуди…
- Я не верю… - ошарашено выговорил я с немигающими глазами приговоренного к смерти.
- Да ты только глянешь и сразу назад! А ключ Том завтра вернет на место – никто и не заметит! – Китти рывком спрыгнула с кресла и на мысочках прогарцевала ко мне, ласково беря в свои горячие руки холодные мои, - мы все просчитали, - она сказала это тихо, почти заговорчески, нежно, но в ее больших глазах всё горел огонек лукавства.
- Вот это меня больше всего пугает…
Шепотом произнес я, без внутренних усилий отпуская ее белые руки…

В действительности, вся школа просто на ушах стояла, как выяснилось о прибытии новичка. Новый ученик – это всегда интерес, а когда это какой-то особый ученик, найденный и доставленный в школу при каких-то таинственных обстоятельствах – это неугасимый интерес. Вопрос закрытой двери: когда тебе говорят, что можно открывать все, кроме одной – эта самая дверь станет для тебя смыслом твоего дальнейшего существования, пока ты ее не откроешь. Даже, если за ней всего лишь кладовка со старыми, нестиранными вещами. Ведь соль не в них, а в ЗАПЕРТОЙ двери, как НОВЫЙ ученик с ОСОБЫМИ способностями, найденный при ТАИНСТВЕННЫХ обстоятельствах, за ЗАПЕРТЫМИ дверьми проведший две недели. Слишком много соли… Слишком большой интерес. Но всё разговоры и пересуды, никто не решался проникнуть и посмотреть кто этот новичок…
Сплетники!..
Светильников было немного и они очень слабом горели желтоватым светом в режиме экономии энергии, они почти гасли, когда я проходил мимо них, и мне тогда неприятно казалось, что коридор за спиной утопает в темноте. В ушах звенело от тонкой предрассветной тишины. Я шел босиком по коридору, устланным ковровой дорожкой с густым теплым ворсом, но мои ноги не чувствовали его тепла – мне было холодно. Мне всегда холодно. Моя температура больше 35 и 5 не поднимается, а когда я начинаю бояться, то мне кажется, что начну покрываться коркой льда и впаду в долгий зимний анабиоз. Я неважный ученик – и морозить умело получается только самого себя, да местные лужи до состояния Новогоднего катка, – ставь учителя отметки по нашим способностям – меня бы выперли из школы в тот же год…
Не могу сказать, что мне так уж и всё равно кто наш новый ученик, но я думаю, что всему свое время, и если Ксавьер не представляет нового члена команды, значит есть на то свои основания… А Китти не такая… Она не станет ждать – ей нужно всё и сразу!.. Вынь да положи!..
Но при мысли о Китти по сердцу прокатилась чуткая волна сладкого тепла…
Я миновал очередной поворот коридора пятого этажа и был уже виден его неосвещенный конец. Там постоянно вкручивают лампочки, а они так же постоянно гаснут… И как раз рядом с ТОЙ комнатой…
В кармане моих брюк леденел ключ, и я думал, что если меня встретит кто-нибудь из старших, я не смогу объяснить, куда я иду босиком в три часа утра…
Ключ с первого раза вошел в паз без шума или позвякивания, даже не царапнул о края всеми своими гранями, так легко и без усилий, что я улыбнулся, представив, как талантливо я сейчас играю ловкого воришку… Ловкого вора… Вора… Стало беспокойно совестно… Но я обещал Китти… Нет, нет, клянусь, если бы не она, я бы не пошел – не стал бы участвовать в этом дурацком споре…
Два поворота и ключ уперся, больше не сделав ни одного оборота.
Я еще раз кинул быстрый взгляд по коридору налево. Он был сонно пуст. Только длинные, перекрещивающиеся тени от светильников.
Тени…
К горлу подкатил внезапный порыв тревоги, как удар наотмашь встречного ветра, и я немедленно, как встрепенутый рефлексом, повернул ручку, будто надеясь, что внутри комнаты будет спокойней… Безопасней…
Я ступил ногой на непривычный паркет и неожиданно поехал вперед, охнул, хватился за ручку, но потерял равновесие, бесславно шлепнувшись задом на пол, досадно ударяясь спиной о дверь. Та громко хлопнула, защелкиваясь.
Не от собственного падания, от удара двери меня передернуло и я… зажмурился… глупо, по-детски, как делают маленькие испуганные ребятишки, они уверенны, что если закрыть глаза, то их никто не увидит, что если закрыть их резко, а потом открыть снова, то ничего страшного перед ними не окажется – всё исчезнет, раствориться, как мираж… страх уйдет… но перед глазами, даже сквозь плотно закрытые веки, колыхалась мутная алая пелена, а в ушах гудел ветер, попавший в ловушку чугунной трубы… меня нееет!!!


Эти секунды показались мне минутами, но потом я заставил себя открыть глаза, уже готовя извинения за ночной визит… простите, я зашел, чтобы проведать… в три часа ночи?!!!
И вот здесь я охнул в голос! Охнул и ойкнул одновременно – хрипло и глухо, как напевы того ветра, еще кружащего голову… Вокруг, вдоль – по всей комнате были расставлены свечи. В канделябрах, в подсвечниках, в тарелочках… Всюду свечи!.. Тонкие, толстые, короткие, длинные, круглые, приплюснутые ароматизированные, фигурные, раскрашенные и простые… Они мерно подрагивали фитильками-пламенем и излучали рыжие огоньки и теплоту. В воздухе пахло гарью, воском, ванилью, клубникой, полынью, апельсинами и жаром – такими крепкими и яркими букетами ароматов, что дышать было невозможно. Я закашлялся и зажал нос обеими руками, чтобы еще не чихнуть. Кто здесь может жить??? Приподнимаясь с пола, я быстро отыскал взглядом кровать – она была разобрана для сна, но ПУСТАЯ!!! Я неосторожно отсчитал два три верных шага и еще раз всмотрелся. Разобрана, но пуста. Дверь заперта снаружи, но ДЛЯ ЧЕГО ЗАПЕРТА ПУСТАЯ комната??? А свечи как искусственные – они не горели, не тлели – они просто светились совершенно одинаковыми огоньками - шариками. Как светильники в магазинах Света, где я видел канделябры под старину, но вместо свечей - лампочки, так издали похожие на них… Что-то меня потянуло, будто под гипнозом, я поднял ладонь и занес ее в пяти сантиметрах от свечки…
- Ай! – я тихо вскрикнул и резко убрал руку.
Они грели не хуже газовой конфорки! Чтобы хоть как-нибудь остудить, я начал тереть ладонь о брючину, закусывая от жжения губу. Огонь – это самое худшее, что может со мной случиться!.. Я и солнце-то не переношу… мне нельзя перегреваться… зато зимой…
Свечи освещали потолок приглушенными золотистой тканью софитами, но по углам комнаты царил мрак. На тумбочке недалеко от кровати лежала стопка старых журналов и каких-то книг…
Так почему заперта пустая комната?..
Уйти?.. – закралась правильная мысль…
Тошнило от гари и излишка ароматизированных свечей…
Я взволнованно присмотрелся и увидел, что на каталоге машин блеснула золотом порванная короткая цепочка.
Крестик?..
Тюль на окнах дрожала под порывами ветерка из открытой форточки…
Я заинтригованно перегнулся через кровать, чтобы рассмотреть лучше…
Заперта…
Из левого угла самопроизвольно вспыхнули две новые свечи.
- А?
Я запоздало вскинул голову и пригляделся сквозь плывущий жар.
Но огоньки были меньше, ярче, чище в отливах огня и… внимательнее…
Я заиндевел… По коже прокатился лед мурашек, и сразу зажгло крапивой на руках до локтей. Стало жарче.
Мне не чудилось…
Заперта ИЗНУТРИ!
Это озарение, как раскаленная стрела прожгла сердце навылет. Я тихонько отшагнул, не сводя глаз с ярких огоньков, чуть сузившихся при моем отступлении.
- Ну, а теперь… беги… - голос из темноты захрипел, зашипел, заскворчал и начал растрескиваться на последнем слове, как дотлевшие головешки из камина, что в центральном зале школы зажигают поздними осенними и зимними вечерами.
Но я понял, что трещит не голос…
Словно в ночном кошмаре, я надломлено повернулся к подвесной полке с книгами и увидел, что пламя из фитиля рвется аж да самого потолка, растопив до лужи под собой весь воск! Раскаленный до мерцающего алого цвета фитиль светился не хуже забытой в печи кочерги, а его кончик пылал факелом в подземелье...
Я попятился на заплетающихся ногах, еще не в силах оторваться от торжества взбунтовавшегося огня. Он вспыхивал, поднимался, ломая свою развивающуюся гриву о потолок, моментально его вычерняя, стелился по нему, как густой туман, сплетаясь где-то в центре люстры в огненный шар, опускающийся тягучей каплей к полу. Пот выступил на лбу, под носом, заблестели от жара влажные глаза, пальцы судорожно ощупывали дверь в поисках ручки. Люстра загорелась, заискрилась и взорвалась, падая полыхающим ядром на паркет.
Я позорно застонал, заныл, заскулил, не разрешая себе лишь кричать…
Ручку я поймал только, когда капля с потолка сконцентрировалась по центру комнаты и потянулась ко мне отделившимися бахромчатыми, длинными языками.
Я лихорадочно закрутил ее во все стороны, отчаянно ударяя плечом о поверхность двери, но она не поддавалась. Ручка свободно верталась на 360 градусов, как юла, то и дело выскальзывала из суетливых мокрых пальцев.
И я закричал.
Огонь стремительно, будто бы мой крик был стартовым выстрелом для него, ударился о дверь сразу с двух сторон, разбившись об нее волной, расчищая для тающего в разгоряченной топке хрупкого тела лишь центр…
Горела с краев деревянная обшивка двери…
- Ключ! – недобро рявкнул голос из темноты.
Захныкав от страха паники, что живым отсюда я точно не выберусь, я сунул руку в карман и рывком отбросил ключ в сторону голоса. Марево плыло и уходило в эховую тишину ночного пламени – слишком жарко!!!
… Отпусти… пожалуйста… и я чувствовал, как ноги теряют опору, сгибаясь в коленях…
- Пожалуйста… - прошептал я одними губами, отчаявшийся и непонимающий, что еще ЕМУ нужно.
- Да на себя, дверь, лапоть! – вдруг рассмеялся голос.
Пламя затрепетало, изогнулось, вздыбливаясь вверх осаженной лошадью, потянулось назад, как пыль затягивается в трубу пылесоса, но вдруг зарделось ярче, выросло в объеме, зашипело искрами, и ударилась волной в окно, раскрошив стекло, выдрав раму из стены, неподконтрольно вылетело беснующимся адским файерболом в ночное небо.
Я опешил, застыл на миг, испуганно-растерянно глянув в левый угол окна, где стоял загадочный жилец. Но, быстро кивнув сам себе, развернулся и обеими руками схватился в ручку. Она повернулась, но замок щелкнул без труда. И под трескучий смех ученика Х, я выскочил за обгоревшую до стали дверь, даже не закрыв ее, непритворной опрометью кинувшись бежать по коридору. А за мной всё тянулся запах гари и клубничной ванили, подстегиваемый продолжительным гоготанием…
ЧЕРТ!!!
Китти…

@музыка: из промо ролика "Лабиринт Пана"

@настроение: просто зверское!

@темы: зарисовки

---

Ой, что-то меня на каляки утянуло...

По Иксам???

Ну это уже перебор!!!















вообще не к добру это...

як бы на слэш не утянуло... блин...

@настроение: приятно творческое...

---

Ужель не прописала???

Возмутилась по поводу "Меченосца"!!!
Блин, как омгу такую мразь на экране показывать???

Фильм о подонке. Вот, что я могу сказать. Помесь «Брата», «Людей Икс» (в виде Росомахи) и студенте-убийцы-бабки протенщицы в «Преступление и Наказание»! Отвратительный фильм. И на изумление пустой. МОТИВАЦИЯ отсутствует во всем. Урод со съехавшей крышей мочит всех, кто его обижает или обижает того на кого он изволил (соизволил, пардон) позарится. Маньяк… Ну ладно, маньяк, но, может, у него было тяжелое детство и (или) скользкий подоконник? Нет. Может его вершит правый суд? Нет. Может, он кому помогает или кого спасает? Нет. Может, у него есть цель, ради которой он убивает? Может, он идет куда? Нет… НИЧЕГО нет. Он ПРОСТО ТУПО и СЛЕПО режет всех. Вот об этом весь фильм. А любовь? А какая может быть любовь?.. Не до нее – главная ЦЕЛЬ пришибить ВСЕХ.

Короче, мразь про МРАЗЬ!!!


А пацан-то ничего... Изможденный, староватый для своих 23, но глазенки толковые...
Блин, ну вот как он на педика похож в "Даже не думай"...
ХА!

@темы: новости киношные и мультяшные

---

Не забыть бы про детское Евровидение 2006!

http://junioreurovision.narod.ru/ !!!!







Не, за наших не болею точно... А за что там болеть? Голоса хорошие - близняшки очень милые, но песня!!! ДЖАЗ?!!! На детском Евровидении??? Да Бог с ВАМИ!!!!

Нееее, это уже перебор. Не удалось найти и прослушать всех, но из того, что смогла скачать понравилось больше Белорусский пацан Андрей Кунец (хоть и ооочень напомнил мне Ксению Ситник) и Молли Санден из Швеции (голос у нее охо-хо!!!).



2 декабря! Буду ждать!

Хотца еще их и на сцене посмотреть... А то так ведь и опозорился наш "соловей" Влад Крутских!!!

---

Аааа, теперь я фанатка Камеди Клаб!!!

Любимцы Вадик Галыгин, сестры Зайцевы, Павел Воля, Тимур с Гариком Бульдогом.

Прикольные ребята. Не всегда выступают ровно... Но все равно радуют по большей части, а я исправно качаю их видео - ибо это нельзя СЛУШАТЬ! - ТОКА ВИДЕТЬ!





а отсюдова качать виедо прямо с первого выпуска! Мегов по 500 с хвостом - так лучшего качества еще не видела.



http://www.rucomedy.com/

---

Эх... осень!.. Ох стишульки!

Душа настроена на осень,

За окном поливает хрустальный дождь.

Пожелтевшие листья кленов беспомощно мокнут,

Но их яркие краски все же гонят серость прочь.

Еще горят боярышника рыжие плети,

Еще лес не зарделся цветным огоньком.

Птицы еще поют о лете

И на сердце спокойно моем.

Есть умиротворение в этом покое

Когда сама природа замедляет шаг,

Чтобы припомнить каждый день в календаре,

И дать каждому возможность о чем-то помолчать.



***



Не верю, что ты не любишь осень,

Кутаясь мехом в инеевом окне.

Тебя гложет тоскливая серая проседь

И думы о неизбежной зиме.



А воздух мокрым тленом наполняется.

Кристальной чистотой мертвенных трав.

В лужи-зеркала деревья любуются,

Путаясь кружевом веток в немых облаках.



Птицы стали покорней и тише,

Обнажилась глиной бурая земля.

На рябиновых ветках зарделися слаще

Сочные грозди, в тумане горя.



Так выйди на улицу в алом шарфе!

Тронь легкость влаги, задохнись в порыве ветра!

Увидь прекрасность в строгой красоте -

Бывает осень пронзительней рябого лета.



***



Шарики липы под ноги упали,

Под ветреным порывом задрожали листья.

Кленов впереди багровые дали

Стоят дождем умытые до искр.

Последний ласковый лучик

Высветил русые пряди волос.

Разыгрался, блеском озаряя губы,

Потерялся в черной куртке, лукаво спрятался за ворот.

Какая тишина и терпкий прелый аромат!

Ты щуришь распущенные ресницы.

Все ярче полыхает Летний сад,

И дней пустых уходят вереницы.

Назавтра отчаянный северный ветер

Ворвется и сбросит листву, наконец,

И будут тихо-тихо в грязных лужах смерти

Тонуть хороводы золотых сердец...

Назавтра... а пока ты улыбчиво дремлешь,

Сама природа хранит твой чуткий сон.

Один листок, как в награжденье,

Легонько упадет на покатое плечо.

---

Да шоб мы весело жили!

СПОРТ!

(ляпы!)



До начала матча - пять минyт, счёт по-пpежнемy 0:0.



С мячом спаpтаковец, пеpед ним защитник. Спаpтаковский фоpваpд нащyпал изъян междy ног пpотивника и быстpо им воспользовался. Да-а-а, спаpтаковская школа.



Шовковский полyчает пас от своего дpyга по жизни - Владислава Ващyка. Кстати, они женаты.



Hесмотpя на хоpошyю погодy, многие болельщики пpедпочли пеpеждать дождь дома.



Вот Тихонов бежит за мячом, подбегает к вpатаpю и овладевает им.





Сyдья.. не должен позволять себя гладить - не мyжское это дело.



Как технично споpтсмен облизал планкy!



Боковой аpбитp пpинимает кpасивые позы. Возможно, он pаньше занимался балетом.



У него отличные ноги. Он может двигать ими и напpаво, и налево.



Шyмахеp целyет кyбок, тpенеpа, констpyктоpов и даже свою жену.



Пас на Бомбарду, Бомбарда уходит в угол, а там - лужа. Лидирует спортсменка под номером шесть ёмкостью 125 кубических сантиметров.



В разыгранной комбинации конь с матом переходит на другую половину поля. (Из шахматного обозрения)

Защитник датчан поднял ногу, и атака голландцев захлебнулась!



Этот игpок движется в основном по веpтикали



С вами снова ваш глухой комментатор.



Я расскажу вам остатки составов команд.



У него столько поклонников! И у нас в стране, и в Петербурге, и в России.



Уже поцелуи начались на скамейке запасных. Скупые мужские поцелуи, не подумайте ничего такого...



Местная женская футбольная команда называется "Мальвина" в честь героини сказки про Чебурашку.



Диктор в кабине что-то уже начал было, но потом осекся, так и не кончил...



Литманен имел тpёх защитников - двоих сзади и одного пеpед собой.

Можно только yдивляться скоpости афpиканских фyтболистов: в джyнглях особо не pазбежишься



Леоненко это всегда опасно. Даже если его нет на поле.



В борьбе за мяч он оттесняет нападающего и овладевает им.



Не поднимается рука говорить, что наши лыжницы выступили плохо. Как они ходят под себя, подбирая палки!



Это вам не шахматы, в футбол живые люди играют.



Ну вот, ребята не совсем верно оценили ситуацию, расслабились и потеряли ориентацию.





Мы хорошо видим, как эти два футболиста сегодня постоянно спариваются на всех участках поля.





Особенно отличились наши девушки-стрелки. Они перестреляли всех конкуренток и по праву заняли первое место.





Какое убийственное искусственное покрытие, так и хочется покрыть его матом.



Какой удар! Мяч попадает в девятку!.. Нет - это восьмерка милицейская, которая стоит далеко в стороне от ворот.



Выиграли финны. В смысле - финки. В смысле - женщины, а не ножи. В смысле, в общем, команда Финляндии.



Рональдо падает - на счастье! ...Он завяз в болоте стадиона Динамо.



Онопко полyчает мяч в центpе поля. Вся его фигypа как бyдто говоpит: "Комy бы дать?"

---

Скинула Танечка! ;)

Школьнички-с...





"Война и Мир"

- Болконский после измены Наташе Ростовой долго не мог оправиться. Он оправился только после того, как подъехал к дубу.

- Наташа Ростова хотела что-то сказать, но откpывшаяся двеpь закpыла ей pот.



- На полу лежал и еле дышал труп, рядом сидела жена трупа, а брат трупа лежал в другой комнате без сознания.



- Гагарин был первым проходимцем в космосе.



- Анна бросилась под поезд и он долго влачил ее жалкое существование.



- Князь Нехлюдов был светским человеком и мочился духами.



- Денис Давыдов повернулся к женщинам задом и выстрелил два

раза.



- Вдруг Герман услыхал скрип рессор. Это была старая княгиня.



- Бедная Лиза рвала цветы и этим кормила свою мать.





- Иго продолжалось целых 250 лет на территории СССР.



- Его главная цель в жизни - есть добро ближнего.





- Диоген жил в небольшой однокомнатной бочке.



- В соревнованиях участвовали гимнасты и гимнастерки.



- Во дворе стояла конура, вокруг которой сидела собака.



- Вот проехал автобус, увозя за собой пассажиров.



- Все улицы были украшены лозунгами, флагами и членами правительства.



- Зимой я люблю кататься на санках, которые мчатся впереди меня.



- Кобра - это змея, для которой укус человека смертелен.



- Мальчик в лодке быстро греб коромыслами.



- Моя верная подружка - это друг Толик.



- На ёлке горели огоньки, Дед Мороз и Снегурочка.



- Пете подарили портфель - в нём было удобно ходить в школу.



- Полководцы - смелые люди, они готовы рисковать жизнью других людей.



- Поэты XIX века были легкоранимыми людьми: их часто убивали на дуэлях.



- Язык у Базарова был тупой, но потом заострился в спорах...

---

Но мои ЛЮБИМЦЫ это только "9 Неизвестных"!!!

Слэш на такой замечательный фильм просто грешно писать!
Рука не поднимается, но он стоит того! И гораздо большего... Эх, самый лучший Российский сериал будет...

@настроение: ШИКАРНОЕ!!!!!!!!

@темы: новости киношные и мультяшные

---

ДД - Дозор в смысле...

Обыграла тут одну сценку на опережение!

Время тянулось и Костя чувствовал, что оно не просто тянется, а затягивается на его шеей тугой удавкой. Он не верил, что Завулон ничего не знает, сомневался он и в том, что тот ни о чем не догадывается. И всё-таки полторы недели, а тишина та же. Костя глянул на календарь в прихожей, направляясь в кухню. Из холодильника он вынул стакан с молоком, сделал пару глотков, но холодное молоко застыло в горле. Костя поперхнулся и сплюнул на пол. Не пошло. Но и крови не хотелось. Костя вздохнул, отставил в сторону стакан и пошел за тряпкой.
В этот момент в дверь позвонили. Юноша вздрогнул и замер на месте, не дойдя до ванной всего пару шагов. Напряженно прислушался. Инстинкт ему явственно подсказывал, что за дверью Темный. Сердце принеприятнейше частило. За дверью стоял очень сильный Темный. Такой, что его энергия начала проникать через дверь, как щупальцами оплетая коридор. Завулон. Ожидаемая встреча не сулила ничего хорошего, особенно если он сам изволил явиться. С другой стороны, факт неофициального визита мог говорить, что Завулону не нужна огласка и разговор с глазу на глаз предпочтителен. Такие мысли немного успокоили Костю и он шагнул к двери.
- Проходите,.. мессир, - смутился молодой вампир, не сумев подобрать другого обращения, глядя на рослого мужчину с горделивой осанкой и надменным пронзительным взглядом.
- Да, брось, мы не в Средние века живем, - усмехнулся вошедший, и добавил, - Завулон, и покончим на том.
Костя кивнул. Завулон скинул добротное и, видно, тяжелое бурое пальто с пушистым подбоем из светлого меха и сунул его Косте. Сам же прошел в комнату, ботинки так и не сняв. Костя тихо чертыхнулся, вздернутый невежеством гостя, и поискал вешалку. Пальто оказалось и впрямь тяжелое, а жесткая ворсистая ткань больно царапала и колола руки юноши пока он одевал его на массивную деревянную вешалку. Когда трудоемкое занятие было завершено, Костя хотел отряхнуть одежду, махнув по ней рукой, как вдруг услышал приглушенное ворчание. Он мигом отпрянул. Костя готов бы поклясться, что это рычал он!.. ВОРОТНИК! Юноша попятился, развернулся и поторопился в комнату.
Смахнув на пол все, что было в кресле, на нем восседал Завулон. Всегде внимательный взгляд теперь лениво просматривал помещение. И его бедность явно не нравилась высокому гостю.
Костя негромко вздохнул и хотел сесть напротив, но Завулон остановил его жестом:
- Налей-ка лучше выпить нам обоим, и начнем, пожалуй.
Костя так и замер, опершись руками о спинку кресла. Ему расхотелось обслуживать гостя. Страх улетучился и теперь Костя чувствовал легкое раздражение от наглых выходок.
- Ну же, ты задерживаешь меня и себя, - в голосе Завулона слышался приказ.
Костя стиснул зубы и достал из бара водки. Завулон отрицательно качнул головой.
- Коньяк будет лучше.
- У меня нет коньяка, - мрачно бросил Костя, убирая бутыль обратно.
- Есть, - коротко заметил гость, перекинув ногу на ногу.
Костя лязгнул зубами и полез в другую тумбочку. Эту бутылку они хотели выпить с отцом на его День Рождения. Теперь, видать, не полчится.
Когда в рюмки был разлит коньяк, в квартире воцарилась тишина. Завулон задумчиво сидел в полумраке, глядя сквозь рыжеватую муть рюмки на свет и молчал. Костя тоже молчал, отведя взгляд в угол комнаты. Он не хотел первым начинать разговор.
- Так ты любишь ее? – внезапно спросил Завулон.
В тиши его голос казался раскатистым и громким, хотя бесцветным. Юноша дернулся от неожиданности, но утверждающе кивнул:
- Да.
Завулон резко перевел взгляд с хрустальной рюмки на Костю. И молодому вампиру показалось, что сам воздух стал в этот момент сухим и тяжким для дыхания. Что-то сверху, а потом и снизу, с боков, сдавило тело, сделав предельно уязвимым и невероятно хрупким. Он прикрыл глаза, чувствуя, что сейчас его раздавит, сплющит, как маленький кусок пластилина. Зазвенело, с оглушительным хрустом треснуло, словно раздробились косточки в ушах,.. возможно, так оно и было. В носу зажгло и две солоноватые капли скатились на верхнюю губу. Костя рефлекторно слизнул их, ощутив вкус собственной крови. Попробовал вдохнуть, пересилив боль в грудине, но легкие оказались лишены всего воздушного запаса. И Костя остался сидеть, скрюченный, судорожно открыв рот. Сопротивляться не было смысла и он даже начал думать, что смерть от гипоксии – это не худший из ее вариантов…
Но тут Завулон поднялся. Рюмка опустилась на стол.
И всё прошло в один миг: чудовищное давление исчезло, боль растаяла, легкие наполнились воздухом, и только голова еще кружилась. Костя исподлобья бросил взгляд на Завулона. Тот стоял высоко над ним, поддернутый чернотой теней, и холодно смотрел в глаза. Один миг перекрестившихся взглядов, и гость спокойно развернулся, растворяясь в коридоре.
ВСЁ?!! Костя в недоумении и ярости, ухватился за край стола и рывком поднялся. Кровь из носа брызнула сильнее, разлилась на серую скатерть, оставляя на ней крупные, будто чернильные, пятна.
- Стойте! – подсаженным голосом прохрипел Костя и, цепляясь за стенку, поторопился за гостем.
Еле стоя на ногах, он неуклюже вывалился в коридор.
- Послушай меня, да выбери себе подругу, - властно повысив голос, произнес он, накидывая на плечи пальто.
Костя остановился.
- Я люблю ЕЕ, - откашлявшись сипло утвердил он.
Последняя пуговица была лихо просунута в петлю и Завулон остановился, словно залюбовавшись своей работой. Но так же стремительно он вдруг развернулся, метнулся черной тенью к опешившему вампиру, схватил горло и ударом вдавил юношу в стену. В глубине сыпнула штукатурка.
- НЕ СМЕТЬ!!!
Но Костя только и успел что удивленно вытаращить глаза и руками инстинктивно ухватиться в пальцы Завулона.
И тот снисходительно улыбнулся его детской неловкости и слабости, ослабив хватку:
- Не по твоим зубам она…
Косте показалось, что он сказал с сожалением в голосе.
- Красивый ты малый, и девок вокруг тебя, пойди, вьется не перечесть… - он опять посмотрел на Костю, но на этот раз очень выразительно, и в глазах всколыхнулось тепло и отблески света заместили черноту ослепительной зеленью, - Живи, да радуйся… А она... она не для тебя…
Голос звучал тоскливо, казалось, Завулон припомнил нечто, чего давно не вспоминал, и теперь это причиняло если не боль, то седую грусть…
- Для вас? – тихо спросил Костя.
- Да.
Его лицо оказалось буквально в нескольких сантиметров от лица Кости и юноша ощутил на щеках его теплое дыхание с еле различимой примесью коньяка… Но Завулон даже не притронулся к нему!..
- Погубит тебя, - голос треснул, обратившись в шепот.
Что? Глаза Кости изумленно распахнулись и вопросительно отследили зрачки Завулона. Голова закружилась сильнее.
- Я видел, - губы едва не касаются полураскрытых и растерянных губ Кости.
- Не поймешь того, что говорю.., - Завулон произносил слова медленнее и тише.
Костя чувствовал, что он начинает терять сознание. И если бы не руки Завулона, которыми он успел вцепиться в плечи, опять толкнув его к стене, то Костя непременно осел бы на пол.
- Это станет предпоследней нашей встречей…
Почему? Хотел спросить Костя, но слова не шли на язык, путались в голове, сонно крутясь, как густое варево в адском котле.
Между тем, становилось холоднее, с каждой секундой температура стремилась в минус. И Костя уже выдувал испуганно расширившимися ноздрями жиденький парок. Мороз оседал микроскопическими капельками на коже, сразу образовывая льдистый покров, который, ширился, дикой болью вгрызался вглубь, примораживая плоть к самой кости. Юноша начал паниковать, заметавшись округленные глазами по тусклому коридору в поисках несуществующего выхода. Корка подступала к лицу, шея судорожно тянулась вверх и рот с жадностью хватал воздух. Ноги, равно как и руки, закоченели в считанные секунды и Костя перестал их чувствовать, не то, чтобы суметь ими шевельнуть. Я НЕ ХОЧУ!!! Завулон поймал всей пятерней дергающуюся голову Кости и грубо развернул лицом к себе. Зрачки его закатились под бледные веки и сразу заиндевели.
Реальность юного вампира застило мутноватой пеленой, исказило стойкой рябью, и Костю повело вправо. Жесткие чужие губы бесцеремонно впились в теплые и мягкие Костины, поймав их последний вздох… Но полный и мощный выдох слишком быстро расправил легкие, от чего Костя захлебнулся, и потерял сознание.
В ту же секунду завертелось, завихрилось вокруг него: сначала неспешно, воздушно, потом быстрее, быстрее. Обдало теплотой вечернего воздуха, и звуки, вначале чудившиеся молоденькому вампиру лишь невнятным шумом, теперь становились громче и отчетливей. Костя вяло приоткрыл глаза и увидел перед собой Завулона. Правда теперь на нем был какой-то забавный красноватый костюм, прическа с небрежным зачесом назад, а под ногами вертелся в танце цветной мраморный пол. Где я? Он перевел взгляд в сторону и увидел собрание незнакомых ему людей очень пафосно и торжественно одетых. Кто они? На длинных столах роились многочисленные блюда и выпивка. Что со мной? В танце они пропыли мимо замершей в невообразимом ужасе барышни, потом он заметил ЕЕ, пойманной сдерживающей хваткой Антона, потом мелькнул молчаливый и серьезный паренек, слишком серьезный для своих лет… Я знаю его? Взгляд юноши вернулся к Завулону, тот насмешливо глядел на него, будто презирал… и опять сожалел. О чем ты сожалеешь? Завулон ощерился гиенным оскалом и опустил взгляд ниже. Костя отследил его, и с растущим ужасом увидел у себя в животе обоюдоострый деревянный предмет, по виду похожий на бумеранг. Он воткнулся почти на треть, забрызгав кровью свитер. НЕТ!!! За что?!! Но Завулон сумеречно молчал, направляя танго в конец зала. Гости остались позади и Костя мог лишь беспомощно наблюдать их испуганные лица, более всего из которых запомнилось ЕЕ искаженное отчаянием и болью… В следующий миг они висели в воздухе за пределами зала. Костя глянул вниз и различив мелкие осколки стекла, струящиеся беспрерывным потоком на землю. Нет. Завулон безразлично разжал руки, выпуская его на свободу к ночному ветру. Что ВЫ делаете?!!! Костя стиснул кольцо вокруг Завулона, но опоздал и руки провалились в воздух… Его развернуло на спину и понесло с нарастающей скоростью вниз. Костя закричал так, что хрустнула челюсть, но не издал ни единого звука. А Завулон так же холодно продолжал смотреть на него… Ударило, крутануло, подбросило, снова ударило, вспыхнуло ярче звезд и зеркалом расколось в пустоте. Мира Кости не стало…
Прерывистое дыхание над ухом вернуло вампиру сознание и тот быстро открыл глаза. Они и теперь недвижимо стояли в коридорном проеме. В комнате отщелкивали время старые часы. Сотрясаясь безо всякого холода, Костя проморгался, стараясь прогнать оцепенение, а, главное, понять где явь, а где наваждение… Или это ВСЁ наваждение и ровным счетом никто не приходил?
Будто прочитав его мысли, Завулон сладко улыбнулся, полез за чем-то в карман и произнес:
- Не волнуйся, ты не спишь и всё, что ты видишь, по крайней мере сейчас, самое что ни на есть настоящее. Смею тебя в этом уверить, - платок легонько коснулся губ юноши, его уголок поднялся выше, к носу и надавил чуть вверх на ноздри.
Самым же интересным Косте виделся тот факт, что пока платок наполнялся кровью, она сама перестала сочиться из носа, а потом и все ее следы исчезли с губ и с платка. Унялся навязчивый озноб.
Завулон убрал платок в карман и отступил на шаг.
- Зачем вы это сделали? – устало спросил вконец измученный загадками Костя, будучи уверенный, что в дополнительных пояснениях гость не нуждается.
- Что?.. Ах да… Молод ты еще, правда храбрый, - улыбка саркастично вильнула, - но настолько же и глупый…
- Мудрость приходит с опытом, - убитым голосом огрызнулся Костя, опираясь локтями о стену.
- Молодость в сочетании с храбростью не позволяют ее достичь, - не согласился гость.
Костя не нашелся, что ответить и лишь дернул плечом.
- Вот и делай выводы.
Завулон стянул с полки косматую шапку и деловито нахлобучил ее на лоб.. Вроде, он без нее приходил?!.. Впрочем, какая разница!..
Щелкнул замок и гость скрылся за дверью.
- Не каждому дано знать будущее.
И Завулон рассмеялся, найдя забавность в сказанных словах и начал спускаться по лестнице.
Костя закрыл дверь. Вот дела, так дела… Губы зарделись теплотой, припомнив жар неожиданного поцелуя.
Не каждому дано знать будущее…
И тут он припомнил, что так и не сказал всего, что хотел сказать о НЕЙ…
Захваченный этой мыслью, юноша опрометью бросился на кухню, высунулся в окно, но внизу подсвечивал единственно горящий фонарь. Площадка у самого подъезда была пуста. Костя отвернулся и уселся на табурет.
Что ж, как знать, может, не зря, и эта встреча не станет предпоследней…

@настроение: оптимальное

@темы: зарисовки

---

Лучше воть... К "Озону". Миф о единороге или серая лошадка.

Ну группа такая была.
Вот и мысли посетили...
Странная вещица получилась... Очень странная.



Миф о единороге или серая лошадка.

«…Можно ли оседлать единорога? Такой вопрос задают лишь те, которые точно знают, что он существует или твердо верят в его существование… А разве можно не верить, когда ты встречаешь красивого, доброго, мудрого – самого лучшего в мире человека?.. Когда ты любишь?..»
(Впрочем, «любовь» - слишком громко сказано! «Хочешь»!.. Одно желание и единорог будет оседлан…)


***************************************

Шатаясь, Р. почти ввалился в коридор, небрежно кинув свою куртку на крючок вешалки. Но промазал, и та серой тенью соскользнула на пол. Р. изобразил гримасу недовольства, но отмахнулся, и удалился в комнату. Д. торопливо поднял за ним курточку и заботливо повесил на место. Длинные пальцы суетливо смахивали пыль, было в этом что-то нервозно-автоматическое. Потом вдруг Д. замер и посмотрел на руки, удивленно развернув их ладонями к себе. Они тряслись: мелко и гадко, как у последнего алкаша. Но он-то сегодня, в отличие от Р., ни капли в рот не взял. Дрожь передалась всему телу, накрыв Д. волной удушливого страха. Следовало бы немедля уйти. А Д. не мог, и не то, чтобы ноги его не слушались, они просто не получали команды движения. Д. колебался. Где-то в тайне, даже от самого себя, он ждал этого. Ждал, когда представиться возможность остаться с Р. наедине. Раз сто он представлял сладкий момент, всячески расписывая его, выделяя детали, оголяя каждую эмоцию, репетируя каждое слово…
Сердце заполнялось адреналином, но Д. крепко сжал руки в кулаки (потом останутся такие забавные кровяные полумесяцы на ладонях), и приказал себе идти. Пара шагов и всего трехсантиметровый порожек разделял его ледяную территорию и раскаленную территорию Р., но что-то внутри не пускало дальше отчерченной линии.
Лишь, прячась в сумраке, он трепетно взирал на дремлющего Р.
Полулежа на диване, он вытянулся во весь рост, сунув под голову сразу две подушки. Расстегнутая рубашка небрежно приоткрывала левую половину груди и волнительную впадинку между ребер. Р. глубоко дышал, и лунный свет так маняще плясал на атласной коже. Чуть подернутая медовым загаром, под взглядом луны, цветом она больше походила на сгущенное молоко. Густое, уютно обволакивающее тело, молоко перетекало по коже непрерывным потоком, сглаживая углы, размывая резкие блики и тени…
(Надо бы зажечь свет.)
Но руки остались висеть бездушными плетьми.
(Р., действительно, красив,.. особенно когда молчит!)
- Ты еще здесь? – сонно окликнул Р.
Д. не шелохнулся, сливаясь с чернеющими силуэтами коридорной мебели.
Тогда Р., со вздохом, перекатился на живот и зажег на столике лампу.
Глухой щелчок. Центр комнаты вспыхнул теплым рыжим светом. Но так и не смог достать ее окраин, поглощенный темнотой. Не коснулся он и Д., лишь подступившись вплотную к его ботинкам.
«Назад, назад! Поворачивай!» – паническим ужасом забилось в висках.
Р. Бросил на него мутный взгляд и опять улегся, будто окончательно потеряв интерес ко всему происходящему. Ночник озарил голову, и свет перекинулся на плечо мягкой, будто пуховой, накидкой. Теперь Д. мог видеть лицо. Р. улыбался. Блуждающая улыбка кривила нежный ротик, презрительно вздергивая вверх уголок губы. Блеснул оскал мелких жемчужных зубок.
Д. содрогнулся.
(Да он просто издевается!)
Р. скосил голову набок, как делают собаки, прислушиваясь к голосу своего хозяина, и проказливо прищурил один глаз. Силуэт Д., накренился и заблестел размытой радугой.
(Его это забавляет!)
- Ну что смотришь? – голос завибрировал и охрип, сорвавшись почти до шепота, - Хочешь трахнуть? Тогда давай – не стесняйся.
Слово «трахнуть» Р. произнес намеренно громко и таким презрительным тоном, что у Д. оборвалось дыхание: удар стального кнута по позвоночнику. Жестко, больно. Разрывая в лохмотья тонкую кожу спины, царапая дуги ребер.
(Дурак!)
В горле закрутился ком обиды.
- Ты пьяный… - на пределе слышимости выдавил он.
Р. оскалился шире, мол, да, так и есть, грешен, и что с того?!
Но Д. понимал, что шанса не будет, Р. не подпустит его к себе никогда. Никогда больше.
А тело невыносимо ломало от желания, сжимало, сворачивало внутрь.
Д. шагнул, не глядя Р. в глаза, каждым движением все больше увязая в полу. Но отступить он не мог. Слишком поздно. Теперь слишком поздно. 1, 2, 3, 4, 5 - как вечность дороги по цирковой арене. Шаг, бег, - но ты все на том же месте и стрелки часов не дрогнут.
Д. стоял НАД ним, глупо уставившись в спинку дивана, и взгляд растерянно плутал на игривым завиткам ее рисунка.
(Только не на него!)
А Р. продолжал лыбиться так несвойственно ему пошлыми глазами.
Растерянность перерастала в раздражение.
(Неужели ты меня ТАК ненавидишь?!)
И выстрелом стартового пистолета ярость сдернула с него маску страха.
Стремительно, рывком, Д. запрыгнул на диван, одной рукой грубо схватил за волосы Р., и выгнул шею назад.
(Поцелуй его!!!)
- Почему?! – наклоняясь вплотную к лицу, хрипло прорычал Д.
Капельки слюны охлаждающе брызнули на пылающие щеки Р.
Послышался глухой хруст в позвонках.
(Как будто щипцами ломаешь разваренную клешню омара)
Нахальные глаза чуть сузились, но тут же упрямо раскрылись.
- За что?!!
К тому времени состояние возбуждения граничило с безумием.
(Да трахни его и все!!!)
Карие глаза Р. отразили холод ночи, начиная тоскливо стекленеть.
- Ты нарочно ЭТО делаешь?!! – взбешенный собственным бессилием заорал Д., чувствуя, что у него просто не осталось сил на борьбу с собой. Сил, чтобы остановиться немедленно, сейчас же!
Р., не мигая, смотрел на него. Больше не улыбался, не щурился – он просто смотрел взглядом постороннего, наблюдающего за скучным и давно известным исходом разборок горе-влюбленных. Ни одна мышца не сократилась на его лице, ни одна эмоция не оставила след в чернеющих глазах.
Ему было ВСЕ РАВНО.
Хотелось ударить, двинуть по этому окаменению, может, тогда вспыхнет хоть искорка жизни. Сознание подрагивало, как свеча на лютом сквозняке, миг, другой – и она погаснет. Но напоследок, когда ветерок стих, готовя новый приступ, она внезапно вспыхнула мощным факелом до небес, высветив приглушенный крик отчаяния: «Ты потерял его. ЕГО! Навсегда…» И тело горестно отозвалось разрушающей болью.
Две горячие капли упали на грудь Р.
(И внезапная судорога дернула его мышцы)
Но ветер ударил волной воздуха и свеча превратилась в копченный огарок.
Вот и всё… Д. уже перешел ту плоскость бытия, когда реальный мир вокруг теряет свои очертания. Он превращается в игрушечный: меховой, выструганный из дерева, картонный, нарисованный на белой бумаге… – остается только внутренний мир, мир ревущего вулкана, укатанный густой дымкой мреющей мути.
Д. склонился, чтобы поцеловать раскрытые губы. Но Р. опять блокировал его, жарко выдохнув прямо в лицо аромат выпитых коктейлей, и отвернул голову на бок…

***
«…Оседлать единорога можно лишь тогда, когда он сам это позволит. Но даже под седлом с кожаной сбруей, туго оплетающей морду, он останется единорогом – диким и непонятым. Темной лошадкой, горящей от собственного света…»
(А, может, и нет никакого единорога: есть только обычный серенький пони, по глупости любовной, превратившейся в идеал?..)

Д. ушел сразу, не дожидаясь восхода. Ушел молча, тихо затворив за собой дверь.
Щелк!
«Ты потерял его. ЕГО! Навсегда…» - заметив в опустошенном сознании несколько капель застывшего воска. И только теперь он вдруг столь ясно понял, ощутил каждой клеточкой тела, что впереди него бескрайнее НИЧТО…
«Прошлого уже нет. Будущее еще не наступило. А настоящее…»
– вот оно: пристыженный ветерок замирает в наглухо запертой комнате, а на подоконнике лишь изуродованный огарок некогда гордой алой свечи.

Серая лошадка.
(или, когда логика дает сбой)

Сам Р. никогда не верил в единорогов… Есть он, есть его подруга, есть его семья, его друзья и тот мир, который он всегда может увидеть, ощутить прикосновением каждый новый день… А единороги – всего лишь очередной красивый миф, придуманный романтиками и фантазерами…
Он четко верил в его реальность и незыблемость…
(Верил!)

Какой сегодня день? 15-16? Сегодня день, когда мира не стало…

Взгляд медленно заскользил по комнате, не задерживаясь больше секунды на окружающих предметах, кроме одного... Зеленые цифры в электронных часах показывали время.
Рассвет будет через два часа. Новый день. А он так и не спал…
Мысли вдруг потекли медленно-медленно, как застывающий гудрон. Долгие и пустые мысли человека, уставившегося в одну точку…

Р. лежал на диване, прикрытый мягким теплым пледом, и отпускал в пространство комнаты тонкую вышивку дыма. Глубокий вдох и в глазах затлели огоньки раскалившегося табака.

А. ушла от него…
(УШЛА!)
Она сидела в фойе гостиницы на краешке диванчика и сбивчиво говорила. Может, она просто боялась остаться с ним наедине? Не любит, не помнит… А любит (уже!) кого-то другого. Как все банально! Добрых 7 лет в щепки метким ударом…
Первым - Р. перебило хребет… Второй равнодушно добил, наотмашь рассекая сердце…
Оказывается, он не только тот, кого не любят и не помнят – он еще и гей… Хороший, смачный, удар после 7 лет счастья вдвоем…

Р. закрыл глаза, сильно сжав веки. Но глаза были сухи.
В теле еще пульсировал огонь, отклик недавнего жара, накатывая послеобразами дергающей боли.
Он открыл глаза вновь, но мир показался ему темнее, чем раньше.
Сигарета, не чувствуя дыхания, угасла.


Как много доводов и все против него.

Да, он гей, потому, что у него смазливая мордашка и маленький росток!
Да, он гей, потому, что он в группе таких же смазливых ребят!
Да, он гей, потому, что Д. мечущийся би!

(Все элементарно!)

Дальнейший разговор с А. Р. не помнил. Да и нужен ли он был, когда суть высказана?.. В продолжение только извинения и попытки смягчить последствия обоих ударов. Но что смягчать, когда уже мертв? А она долго и ненужно много говорила, терзая пальцами ремешок сумочки…


В этот вечер Р. выпил изрядно. Но недостаточно, чтобы забыться…
Память бывает злой: она всегда стремится скрупулезно запечатлеть то, что отчаянно хочется вычеркнуть навсегда!..

…Появление Д. в баре обломало всю ночь. Понятное дело, как только протрезвеет и сможет хоть что-нибудь нормально сказать – предстоит нудный разговор на предмет свинского состояния. Но Д. ни словом не обмолвился. Молчал он и всю поездку в машине. Р. тоже рта не открывал. Все-таки как не крути – виноват. Завтра концерт, а он так нажрался. Целенаправленно молчать и игнорировать – так поступают мамаши, желая наказать провинившегося ребенка. Именно им чувствовал себя Р. и, наверное, постарался бы что-нибудь объяснить, если бы не один взгляд. Случайно! Потому как Р. старался лежать тихо-тихо с закрытыми глазами. Последствия распития на полуголодный желудок начинали давать о себе знать. Страшно мутило, и картинка перед глазами начинала уплывать всякий раз, когда он пытался их открыть. Д. кинул на него лишь мимолетный взгляд, и, почувствовав, что Р. успел перехватить, сразу же отвел его, изобразив равнодушное глядение в окно.
Тогда Р. не понял смысл. Мозги еще плохо соображали, но было в этом взгляде что-то странное, другое. Р. не замечал ничего похожего раньше…
И только по приезду в гостиницу, когда Д. ожидающе замер у входа в комнату, Р. ужаснулся. Он все понял. Бля, бля, бля!!! Д. смотрит на него, как на девицу! От такой мысли Р. чуть не вырвало. Только не от отвращения, скорее от излишнего напряжения мышц живота. Ржать? Глупенько хихикать? Или с непреклонной яростью послать Д.? Был бы он потрезвее, то отшил моментально.
Но взгляд А. прожигал насквозь: «…я знаю, что ты гей. И не пытайся возразить! Это правда… Я ЗНАЮ.»
Впервые за 5 лет дать спуск всем своим эмоциям!
Он хотел всего лишь приоткрыть им дверь, выпустить только малую часть. Но где там – они взбешенно ломанулись вперед, разметав дверь в мелкую щепку!..
Впервые Р. не сумел справиться с ними.
Он оступился, отступился от своих же правил, и задохнулся от возмущения: журналисты с их идиотскими байками, А. с ее хронической ревностью, Д. с его непомерными амбициями – все хороши… и все они видят в нем гея!.. А может так оно и есть, и ему давно уже пора лечь под кого-нибудь?!. Похоже на слепую месть, прежде всего, самому себе…
И с каждым новым толчком, приносящим лишь острую боль, Р. ненавидел больше.
А из распахнутых глаз неудержимо катились слезы…

(Хватит!)

Р. поднялся рывком с дивана и быстро прошел комнату. Он хотел дышать. Ночным, свежим воздухом. Р. открыл балкон и вышел. Мысленно отметив, что надо бы сначала одеться, но он даже не обернулся. Холодный ветер пахнул в раскрытую дверь. По коже побежали волны мелких судорог. Р. подошел к краю балкона и, положив руки на парапет, наклонился вниз.

Этот день будет…

(БУДЕТ!)

… другим. Р. поговорит с Д, обязательно и сегодня. Пусть нелегко, стыдно, но Р. намеренно и очень жестоко отыгрался на чувствах Д…. Может это излишне самоуверенно, но Д. его простит, потому что любит, или потому что не хочет потерять друга… А потом они, как обычно, встретятся в столовке, и примутся за кофе с пончиками или ватрушками.
В очередной раз, опоздает А., и, неуклюжий, чего-нибудь разобьет…
Р. улыбнулся.
… и точно покалечится…
Ну а А., ее уже не будет…

(Совсем)

В табачном дыму, она уходила дальше и дальше, заметая свой след в его памяти. Прощально взмахивала рукой через стекло поезда. И улыбалась…

@настроение: творческое

@темы: зарисовки

---

Дегаже или Эстокада?..

Кристина Юрьевна Воропаева - прекраснейший и широчайшей души человек. Ее тонкий женским ум всегда позволяет ей уловить проблему и подобрать к ней элегантное решение - будь то покупка сумочки или внутрисемейный конфликт - ее проницательность и опыт заменяют ей психологический диплом. А веселый нрав и щедрость позволяют разрешить трудности с улыбкой на губах и за большие деньги. Ибо всё должно быть не только эстетично-приятно, но романтично-красиво. Трудность заключалась лишь в том, что часто Крис просто не понимала, что не всякая ситуация разрешима только лишь с ее участием, а патологический оптимизм и вера в решаемость всех сложностей мира порой заводила ее в тупик крайностей, что выражалось в итоговой непредсказуемости искусственно созданных ситуаций.
Как и для любой женщины, приоритетом для Крис выступала семья и семейные ценности. Не получивший даже тени уюта "богатый бомж" в ее лице пытался всячески устроить его, создать, сконструировать, построить, как замысловатый архитектурный проект. И будучи на обочине собственной семейно жизни, она с невероятным рвением бралась за устройство судеб ее близких. И мне нравилось такая ее материнская участливость, но союз Киры и Андрея был изначально провальным, поэтому любые попытки воплотить чертеж идеальной семейной пары в реальность были обречены. К тому же, Кира промахнулась с тем фактом, что Андрей был для меня пуще красной тряпки для быка, а сам Андрей был краше разлагающегося трупа для падальщицы Катерины.
Однако, колода перемешана, карты розданы и морщить нос от того, что на руках слишком мало козырей поздно. Пора начинать, дамы и господа - сыграем!


Для наведения мостов любви и дружбы Крис выбрала "Охотничий домик". Мне этот ресторана не был знаком, потому, что Крис нас пригласила туда исключительно потому, что была в прекрасных отношениях с владельцем ресторана, с коим она и договорилась о заказе vip-столика на четверых. Мне были туманны ее цели: была ли это попытка примирить меня с Андреем, выгладить до состояния ксероксной бумаги никак не подтопляемые Пушкаревой отношения Киры и Андрея или это просто издевка над "семейным" ужином - я не знал. Но и отвертеться не получилась - Крис нарочно при Андрее, всей его чудокаватой семейке, а также самой Киры объявила об ужине. Ну что ж, согласен, отлично загнали…

В после рабочее время, набившись в хронически обожравшегося Крисовского монстра "Chrysler Pacifica", мы сразу поехали в ресторан. Я сидел на переднем сидении рядом с Крис и считал проезжающие машины исключительно синего цвета. Это единственное, что могло занять в дороге исключив из восприятия и понимания новый интерьер Крис в стиле "Арт Деко" и хихикающие лобызания на заднем сидении Киры и Андрея. А потом Кристина включила магнитолу с записями Аллегровой, и я обреченно стукнулся лбом об окошко "Крайслера", под "Младшего лейтенанта" хором затянули Кира и Крис, Андрей со смехом зааплодировал, а я тихо завыл, расплющивая нос о стекло. Многообещающий старт сегодняшнего вечера дан…
2.
Через сорок минут позора в распевшимся женском хоре толстяк "Крайслер" подкатил к "Охотничьему домику". На месте старинной усадьбы под вязами и липами расположился ресторанчик с европейской и домашней кухней. В основе дерево и камень, невысокие арочно-кирпичные потолки с древней кладкой, люстры на черненных стальных цепях, на стенах также фрагменты будто бы облупившейся бетонной стены, обнажающий старый кирпич, шероховатые фактурные стены, массивные балки, охваченные коваными скобами, чучела, холодное оружие в витринах и нишах, витражи на окнах авторской работы, местами прозрачный пол, показывающий расцвеченное содержание подземелья, вокруг пузатые бутылки, глиняные кувшины и домашняя утварь в арках ниш, есть камин и тихо журчащие фонтанчики среди камней на территории прилегающего парка. В маленьком зале с мягкой мебелью курят кальян, пьют вино, залы побольше подходят для компаний, vip-зал для vip-гостей, то есть для нас…
- Прямо, как у Дюма, не правда ли?! - упоительно защебетала Крис, с непосредственностью ребенка тыкая указательным пальцем в нос бурому медведю на задних лапах.
Крис одета в серый брючный костюм с едва проглядывающей белой полоской и тонкую на бретельках шелковую блузу перламутрово-дымчатого цвета. Лимонный ремешок на бедрах и лимонные туфельки-босоножки на ногах. А на шее путаются мотки бус разной длины из ракушек, перышек, деревянных шариков, полых палочек и прочего мусора, как будто бы она собрала всю когда либо оборвавшуюся бижутерию и нанизала на толстую леску…
- Как у ДЮМА?!.. Скорее, как в Зоологическом музее, - состроумничав, не согласился я, - ни у кого нет аллергии на шерсть или на бытовую химию в виде реппелентов?..
- А при чем здесь РЕППЕЛЕНТЫ?! - не поняла Кира, ведя за безвольную руку, как за поводок, Андрея.
- А моль? - осклабился я, играючи щипнув шерсть с головы безвинно убиенного косолапого.
Я сегодня разоделся в щегольской чуть приталенный белый пиджак с легким кремовым оттенком, жемчужную с сиреневым отливом рубашку поверх которой выделялась каштановая трикотажная жилетка с холодным баклажановым отблеском, коричневые ботиночки и повязанный вокруг шеи тонкий узкий шарфик расцветки снежного ирбиса. Что-то меня неуместно тянуло на "Smalto" в стиле Милко Вулканович представляет…
- Это ОТВРАТИТЕЛЬНО! - по слогам протестующе высказалась Крис и, поймав меня за запястье, деловито потащила на рессепшн.
Я манерно вздохнул, изображая всю глубину трагизма. Андрей неожиданно громко рассмеялся. А Кира обиделась, демонстративно надув губки.
Она не стала переодеваться на вечер, так и оставшись в деловом костюме от "Vemina". Элегантный, приталенный бежевый жакет, украшенный вставками из того же материала, только темно-коричневого цвета и юбкой чуть выше колен.
Хозяин был на выезде, что вне сомнений огорчило Крис, но он оставил своего человека, который с не показной вежливостью проводил нас в Vip-зал к заказанной комнатке. Народу было немного, тихо играла фоновая музыка, мерно плыли меж столов официанты. Я зевнул и, нырнув под очередную арку, мы вышли в приглушенно освещенный светом одной люстры и множества ламп-факелов прямоугольной формы зал, где за массивными дубовыми столами, на таких же стульях со спинками высокомерно дожевывали ужин гости. Провожатый указал на уютную комнатку за двумя рядами рыжевато-золотистых и зеленоватых гардинных штор с бахромой по низу, подхваченных позолоченными шнурами с кистями. И только за пяток шагов до тихой красоты, я ошеломленно заметил по левому краю склонившихся, как в заговоре, за квадратным столиком, женсоветских баб во главе с Е.В. Пушкаревой, придирчиво изучающих меню. От такой их дерзкой выходки я даже с шага сбился, споткнулся о порожек, едва не упав на идущую впереди Крис.
- ЧЕРТ ВАС ВСЕХ ДЕРИ! - отрывисто коротко крикнул я под ноги, но Андрей уже плавно сворачивал шею, очумело-завороженно наблюдая группу возбужденно кудахтающих разноперых существ, под немигающим взглядом чучела официанта, громко обсуждающих, что лучше выбрать и за какую цену. Однако, нас они заметили: это было видно по рефлекторному кивку начальству Тропинкиной и как-то сразу сдувшимся в похудении щекам Пончевой.
- Кто вообще сюда впустил этот ТАБОР цыганский?!!
Ну всё можно поворачивать назад. Вечер убит.
Я хмуро посмотрел на подушечек, оцепеневшего Андрея и холодеющую Киру, но привычно прошествовал в комнату, сразу устраиваясь на краю дивана, по форме напоминающего букву "П", со множеством маленьких обложивших спинку. Андрей уселся точно в угол, и я был уверен, что он сел туда специально, чтобы видеть в просвет между штор Vip-зал. Рядом с ним опустилась Кира, посеревшая от расстройства, а с противоположной от меня стороны упала на подушечки благоухающая весельем и медитативным добродушием красавица Крис. Отлично, все действующие лица в сборе. Андрей-Катя-Кира, Кира-Андрей-Я, Я-Кира-Крис, Крис-Кира-Я-Андрей, Катя-Андрей-Женсовет, Женсовет-Катя-Мы - таковы связки существующих групп, будто карты, скрепленные между собой провисающими швейными ниточками, потянув за которые можно сшить грандиозную праздничную гирлянду вечерней свары. КТО?..

Подозванный провожатым официант оставил меню и выплыл из комнаты до оформления заказа. Я положил под голову подушку и расслабленно прилег, слегка щуря ресницы, но это была лишь имитация сна. Когда Андрей попытался вырваться ревнивым вниманием за пределы комнаты, я тут же перехватил метнувшийся взгляд, и он подстрелено упал в раскрытую книжку меню. Кира с бесстрастным видом прошелестела страницы от конца к началу. А я рассматривал в нишу над Кирой и Андреем: загнанные в ножны две рапиры одна над другой и смотрящие острием друг на друга, под ними шпаги (16 или 17 век?) только без ножен (настоящие или нет?), а на Крисовой стене какие-то кувшинчики, крынки, старинные винные бутылки. Мою стенку украшали инкрустированные в бетон темные мостовые булыжники различной формы, а под потолком скалилась мертвенной злобой крупная голова вепря.
- Так что будем заказывать, ребята?! - чрезмерно радостно воскликнула Крис, пальцами уже наметив салатики.
Кира открещивающееся покачала головой, Андрей отвлеченно криво улыбнулся, и выдавил, что, скорее всего, закажет что-нибудь из горячих закусок.
- Да что случилось, кукусики?! Вам здесь не нравится??? - непосредственная Крис показательно расстроилась, закачивая в полость щек воздух, и недовольно отодвигая меню в центр стола.
- Крис, а ты совсем дура или у тебя сегодня амплуа такое? - без лишних эмоций подцепил я сестру, но ресницы не разомкнул, только мой голос взял тональность повыше, интонационно обозначив слово "дура".
Крис прикусила губу, утихнув, она, действительно, только теперь заметила присутствие за занавесом столик с женсоветом.
- САША, - негромко прикрикнула Кира, но без злости или укоризны, как должный ответ на грубость.
- Послушайте, то, что тут Пушкарева с компанией нас не должно касаться! Мы пришли ОТДЫХАТЬ, - вмешался Андрей, не по настроению взявшись урегулировать и без того непростую, ситуацию, - так какое нам дело до нее?!
- Не "нам", Андрей, а тебе, - укротил его я, открывая глаза на покачивающуюся от легкого сквозняка бахрому красных тканевых абажуров трех ламп над головой.
Крис в скверных предчувствиях напряженно зажевала губу до полного уничтожения помады, а Кира в нетерпеливом раздражении простучала деревянный столик ноготками.
- Да мне ВСЁ РАВНО, Александр Юрьевич, - старательно акцентируя каждый слог, пробурчал Андрей и углубился в читку меню.
- Ну вот и славно, Андрей… Павлович, у нас еще есть шанс получить удовольствие… - Андрей поднял на меня раздутые ветром ярости искры черных глаз, - от здешней еды, - с кошачьей пластикой оттолкнувшись от спинки дивана, я обменялся с ним обольстительно-слащавым взглядом и успокоено раскрыл книжку меню.
Сердобольная Крис пожалела взглядом Киру, протягивая руку поддержки, но она отказалась, рассерженно подбирая пальцы в гордый кулачок…

Крис заказала простенький салатик "Капрезе", Кира оленину с брусничным соусом, Андрей выбрал филе перепелки на подушке из красной капусты с соусом "Терияки" и бутылку красного винца, а я, совершенно ничего не желая есть, извратился на мясо косули с жареными грибами, овощами, лимоном и зеленью, ну и что б не отравиться всем некой "косулей" добавил в заказ для дезинфекции красного "Crozes-Hermitage 2001 года".
Официант принял заказ и услужливо откланялся.

Наступила томительная обособливающая пауза. И я не собирался ее нарушать, так что в молчании ясно слышалось, как шебутные бабы из Женсовета наперебой заказывают мясо лося, медведя, кабанчика, утку, перепелку, салаты с совершенно немыслимыми названиями, овощные блюда и супы, вино, десерты… Если не видеть сколько их базарило за столиком, можно было представить комплект первоклашек в "Мак-Дональдсе"… С сентиментально с усердием я складывал из салфеток самолетик. Андрей делал вид, что еще что-то разыскивал в меню - неужто мадагаскарских тараканов, обжаренных на банановом масле - а сам нет-нет, да поглядывал в проем между штор…
- Послушайте, ну давайте попросим подыскать нам свободный столик? - натянула нитки Крис, захлопнув книжецу.
- Крис, детка, я не думаю, что сейчас нам подберут свободные Vip-столики, а весь зал уже оккупирован бродячим цирком, - на слове "цирк", я нарочито любезно прищелкнул языком, по новой мстительно кольнув угрюмого Андрея.
- Ну хорошо, тогда поедем куда-нибудь в другое место! - не отступала Крис, видя нахохленную понурость Киры, которая даже лучше Андрея видела акробатически ужимки мимов за столиком напротив.
- Я тебя умоляю! Куда? В "Золотые ключи", в "Тан", "Шах Даг", в "Серебряный век"?! Да, Крис, все столики заказаны…
- Заткнись, - ни с того, ни с сего мрачно огрызнулась Кира.
- Ребята! - вмешалась восклицанием Крис, пытаясь изловчиться поймать меня за руку.
- Да что, собственно вам ЗДЕСЬ не нравится?!! - наконец-то крикнул подзаведенный Андрей, хлопая ладонями по столу так, что перевернулась салфетница, а зрители из-за приподнятого занавеса умолкли и осмелились повернуться к нам.
Нитки зазвенели от натяжения.
- Я не собираюсь сидеть даже в одном зале с ЭТОЙ, - понизив сдавленный голос, сухо разъяснила Кира, пригибаясь к столику, будто это могло помочь убавить громкость голоса.
Похоже, что Кира первой рванула нити на себя.
- Кира прекрати!.. Это паранойя… - окрикнув, Андрей импульсивно схватил Киру за запястье, прошипев ей в ухо "перестань", но увидев, что я с резкой недоброжелательностью обернулся к нему, отпустил руку, и Кира немедленно отсела от него, - Ну что ты заводишься? - опомнившись, с некоторой раскаяностью, пристыжено тихо произнес он.
- Потому что я не хочу, чтобы сегодняшний вечер превращался в испытание нервов вместо НАШЕГО отдыха, - холодно отозвалась Кира, потирая розовое аккурат по жестким отпечаткам Андреевских пальцев запястье.
И вот тут я понял, что больше натяжений не будет. Взгляд ожесточенно заметался по комнате и вдруг замер. Настолько целеустремленно и безразлично-холодно, что я и сам струхнул от явственно проступившей безумной затеи…

Андрей что-то беспомощно-несчастно промямлил, но Кира подобрала сумочку и честолюбиво объявила, что ей надо в женскую комнату, молча встала, и вышла, намеренно резко распахнув шторы, так чтобы застать врасплох своей решимостью и красотой птичий двор напротив. И это произвело должное впечатление: Тропинкина опять непроизвольно поздоровывалась, Пончиева побелела, Шура покраснела, Амура сделала вид, что смотрит за другой столик, а Катя виновато опустила взгляд в стол. Вот так. Полыхая жаром тела и духами с запахом персика, пиона и пачули с ноткой жгучего перчика, строгая Кира миновала их столик и скрылась за аркой.
Крис горечно покачала головой, но вслух никого не упрекнула, а сразу поспешила за Кирой, всколыхнув волны золотой бахромы…
3.
- Ну что же ты сидишь, Андре, еще есть время сходить к столику Екатерины Валерьевны засвидетельствовать свое почтение или заказать для НИХ бутылочку "Шардоне", - фамильярно, до открытого хамства, предложил я, кивком указывая за пределы комнаты, - хотя, вобщем, для них ведь, что "Шардоне", что "Алиготе"…
Андрей сдержался, рассматривая обеденную утварь на стене.
- А, может, нам всем к ним пересесть? Ну, просветить их как-то, скажем, что "Эскарго" - это улитки и их не подают к штруделю с вишней?..
Андрей злопамятно стиснул челюсти.
- Ну что же ты! Ведь люди в первый раз в ресторане: мучаются ведь в потугах выбора и официант, кажется, от них сбежал - помочь бы надо, Андрюш…
Андрей бессмысленно пододвинулся к столу и сразу же отодвинулся снова.
- Нет, так не думаешь?.. А ты жестокий человек, Андрей.. не знал!.. Однако тебе повезло, что я не такой… Пойду подскажу ледям, что здесь вкусно подают…
Я неспешно поднялся, оправляя пиджак, как последний взмах мулетой перед носом у becerro (в корриде двух-трех летний бычок).
И Андрей сделал прерванную попытку встать, но образумился.
- Нет, нет, не поднимайся, Андрюш, я сам справлюсь!.. Не беспокойся…
Я излишне нежно улыбнулся, разве что воздушный поцелуй не послал на прощание. Он слишком боялся остановить меня, даже здесь, не чтобы выйти за пределы своего vip-убежища… Убогое зрелище…
4.
- Здравствуйте, Екатерина Валерьявна, - галантно улыбаясь, я быстро ухватил ее перепуганную лапу, чтобы поцеловать, дикарка дернулась, вспыхнула на щеках, но я сжал пальцы до хруста и, слегка подвывернув кисть (как взвился в зашторенной комнатке Андрюша, когда в загривок впились, намертво застряв там, две зубчатые пики), смачно поцеловал, - а мы поначалу вас и не заметили… что-то. Даже мимо прошли, - я презрительно-надменно оглядел по головам растерянный женсовет, - а я говорю, ну что ты, Андрюша, вот же они, давай-ка подойдем, пожелаем приятного аппетита, в конце концов… но, - я почувствовал, что сейчас порву губы в улыбке, - он застеснялся чего-то…
Катя раскраснелась до кончиков ушей, а обыкновенно скрюченные пальцы напряглись, окостлявились, как обглоданные бараньи ребрышки.
- Я вижу вы всё в растерянности. Ну так я помогу с выбором меню!..
Я прищелкнул пальцами, подзывая официанта с их столика, замеченного прятавшимся где-то за полуколонной. Книжецы-меню женсоветовцы уже отдали, а на слух не знали ни единого блюда, так что с подсказкой в руках, я мог поиздеваться от души, растравливая чувства Андрея.
- А… мы… УЖЕ… заказали… - заикаясь, пробормотала Пончиева, и весь женский коллектив закивал.
- Да-аа-а? - передразнивая протянул я с весьма огорченным видом, но точнее спросил у официанта и тот безоговорочно подал блокнот с заказом.
- Ну что же, что же - с вашего позволения, я изучу выбранные вами блюда, - заманерничал я, измытывающе посматривая через занавес клетки на готового к лобовой атаке взбешенного бычка-трехлетку.
И широким жестом вычеркивая одно за другим блюда, при этом с крайне серьезным видом на весь зал я констатировал:
- Утиное магре с пьяной грушей к тигровым креветкам с фламбе? Нет, только ф л а м б е (пусть худеют на фруктах!). А "Тирамису" лучше с "Карбонарой" (у официанта глаза на лоб полезли: десерт с соусом?!). Нет, решительно и только "Дольчетто" "Visadi" 2004 года урожая - здесь просто неуместен "Каберне Савиньон 2003" (официант улыбнулся мне: я выбрал одно из самых дорогих вин, представленных здесь)! А вот "Хашлома" с "Палермо" - это вы верно подметили - восхитительно!!!
- Да мы сами справимся, Александр Юрьевич, - попыталась встрять непримирившееся Шура, но я взглядом профессионала заткнул ей рот.
- Да ну что вы, Шурочка, мне только в радость помочь ВАМ!
Нет, я не просто декларировал блюда, залихватски их миксуя, снабжая колкими пояснениями о получаемых итогах, не просто отпускал комментарии относительно ими выбранной сочетаемости блюд - я неприкрыто издевался - жестоко, нагло, между забавой целуя ручки всему женсовету, заставляя подниматься и в представлении крутиться под комплименты об очаровании вечерних туалетов, пока гости не начали отвлекаться от еды в пользу шоу, что до официантов, то они не решались подходить, а указания охране относительно такого рода шуток не были даны, к тому же все они знали, что я с Крис, а, выходит, неприкосновенен. В результате клоунады на центральный столик Vip-зала любовались и гости и персонал ресторана, старательно пряча улыбки и смешки, а я посматривал на бесящегося Андрея, методично дырява шелковистую мышечную шкуру бандерильями, и смахивал пылинки с прадедушкиного пиджака Пушкаревой. А счастливая обладательница сего пошивочно-массового чуда еле сидела на месте, сгорая от стыда и смятения.
Когда я скооперировал десерт из икорных "Волованов с лососем" и домашнего итальянского мороженного "Семифредо", женсовет даже попытался благоразумно уйти, но я стиснул плечи Пушкаревой и надавил вниз так резко, что она крепко ухнулась обратно на стул, улыбнулся и продолжил, смачно рассказывая о приготовлении шеф-поваром "Каре барашка с розмарином". И вот после такой выходки Андрей потерял контроль: вихрем в приливе бешенства он с шумом выскочил из комнаты, подлетел, и стальными клешнями ухватил за рукав - я не сделал попытки сопротивляться, позволив шипящему и матерящемуся Андрею, практически волочить себя до занавеса Vip-кабинки.
- Ты совсем рехнулся, Сашка?! Ты что творишь?! - громко зарычал он, с инерцией рывка швырнув на диван, да столь яростно, что я до искр в глазах ударился плечом об угол, чуть не опрокинув падением стол.
Полные черной водицы вытаращенные Андреевские глаза буравили насквозь, но я лишь улыбчиво смотрел снизу вверх, с удовольствием наблюдая зверину ярость, доведенного до исступления уколами бычка.
- А как ты думаешь? - не двигая немеющим плечом, беззлобно отозвался я, подтянувшись на диване и для опоры упершись позвоночником в мягкую спинку.
В комнату незаметно вошли Кира и Кристина…
- Что за представление, Алик?! - сурово потребовала ответа Крис.
- Андрей? - не согласившись с претензиями ко мне, выдвинула встречные Кира.
Крис огорошено повернулась к Кире.
Андрей неодобрительно зыркнул на Киру.
- А что такое? Я предложил девушкам иной выбор меню в соразмерности с ИХ потребностями, я также предлагал Андрею мне в этом помочь, но он отказался, - негромко отозвался я, ища в карманах курево.
- НЕ ИДИОТНИЧАЙ! - рявкнул Андрей, бросившись было ко мне, но недооценил ловкость, обычно лениво-снисходительный, я моментально перекатился в противоположный угол дивана прямо в нежданно раскрывшиеся объятия Кристины, а Андрей неуклюжей полурыбкой шлепнулся пузом на диван.
- Упаси Бог, Андре, - тактично не согласился я, пожав плечами.
- Морду бы тебе, придурку, набить… - хмуро буркнул он, поднимаясь и садясь обратно
на подушки.
- Не надо хамить, Андрюша, а то я и обидеться могу, - не давая Андрею успокоиться, полушутливо предостерег я, бросив короткий стремительный взгляд на боевой склад сверху.
- Не нарывайся, - резко оскалился Андрей, верно поняв мой взгляд.
- Ребята, перестаньте!!! - Крис тоже поняла, испуганно тонко вскрикнув.
Шпаги не были бутафорскими. Недальновидный до глупости хозяин ресторана приобрел самые настоящие шпаги 16 и 17 века, хоть и требующие некоторой реставрации.
Шторы поддернулись ветерком "Ландыша Серебристого" и я задохнулся он накатившего удушья, Кира презрительно зажала двумя пальчиками нос - это улиточно вползла Пушкарева Е.В., волоча следом подол длинной шерстяной юбки по полу, за спиной толпилась знакомая до оскомины любопытная свита.
- Простите, простите, Андрей Павлович, я не хотела… так получилось… - безлично прошептало сиплым прерывистым голосом бледное существо с иссушенной постоянным мытьем кожей лап, - Кира Юрьевна?!.. - существо казалось травмированным, измученным и отчаянно несчастным.
- Не извиняйтесь, Катя, вы ни в чем не виноваты, - со своенравной гордостью расправил грудь Андрей, оборачиваясь, но не двигаясь к Кате (колыхнулись опушенные пики).
Катя трагично открыла рот, но я не дал ей сказать, нелестно отрезав:
- Конечно, нет. Виноват ты, Андрюша, и впору бы тебе извиниться перед Кирой.
Андрей медленно поднялся и грозно шагнул ко мне навстречу, всколыхнув красную муть в глазах:
- А за что? За то, что ЕЙ опять там что-то показалось?.. Нет, Сашенька, это ТЕБЕ следует извиниться перед Екатериной Валерьевной и ее подругами…
- Я ухожу отсюда! - скоропалительно решила Кира, не дожидаясь развязки накаленной ситуации.
- Андрей Павлович, НЕ НАДО! - хрипнула Катя с места, встряхивая лапками, как градусниками, - всё хорошо, - она едва не плакала, мотая головой так, будто та и вовсе не крепилась к шее.
- Саша, пойдем, - уговорчиво переметнулась на мою сторону Кристина, беря под локоть и показывая ладонью свободной руки, чтобы Кира не торопилась, не уходила без нас.
- Трус, - процедил Андрей.

***
- Ну что же, ты сам ТАК захотел, Андрюша, - худой молодой человек с медными взлохмаченными волосами проворно вспрыгнул на диван, вырывая из скоб 80 сантиметровую трехгранного клинка шпагу и, в обороте к сопернику, вздорно махнул острием перед его носом.
Больше похожий на гризли, чем на черного быка, Андрей уверенно шагнул на диван, проминая его до днища тяжестью своего веса. Дернул вторую шпагу с двулезвийным, ромбического сечения клинком и черной рукоятью в противовес к перламутровой Александра.
- Боже, - хором охнули женсоветовцы, всей группой отступая назад на несколько шагов.
Крис распахнула глаза, а Кира сузила их в черные щели, казалось, что девушка недобро
улыбалась.
- Выйдем? - холодно осведомился Андрей, упираясь затупленным острием шпаги в мякоть дивана.
Александр улыбчиво кивнул, но внутренне он торжествовал, глумился, безумно хохотал над немыслимой глупостью Андрея. О, он не знал с кем связался, даже не мог вообразить всю глубину своего падения. Александр перебросил взгляд на Киру и внезапно встретил молчаливое поощрение. Он вызвал на бой не только Андрея, он вызвал на очевидную предрешенность Катерину.
Оба соперника тяжело спрыгнули, опуская к полу концы шпаг, и совершенно беспрепятственно вышли из комнаты под растерянность очевидцев.

И Кристина очнулась от простого понимания того, что никто ребят не остановит, потому, что она сама просила Виктора не мешать отдыху, потому, что она сама не хотела просить помощи у охраны, потому, что шпаги хоть и с неважной заточкой, да не бутафорские… Но ведь у Андрея шансов НЕТ!.. Эта мысль привела ее в лихорадочное состояние, заставив вспотеть инием…
- Сашка, стой! Что ты делаешь?! Андрей не умеет фехтовать!.. - она испуганно отдернула за руку Александра, стараясь тормознуть его решимость, если не остановить.
- Это не мои проблемы, - мирно отозвался Александр, не замедляя шага, как-то зловеще скребя по полу шпагой, прыгая ей на порожках и резких подъемах пола.
- Ты с ума сошел?! Ты же убьешь его! - горячо зашептала не отстававшая Кристина, выходя вместе с ним из Vip-зала в коридор, ведущий к черному входу.
- Я НЕ сошел с ума настолько, - со смехом откликнулся Александр, хлопнув Крис по спине, но веселья в его голосе она не почувствовала, а взгляд так и остался закрыто-неприрекаемым…
Официанты боязливо сторонились, шептались, но Александр улыбался охранникам, а те узнавая Кристину, бормочущую "нет, нет, всё хорошо, нам не нужна помощь", кивали ей, слегка недоуменно пропуская. Впереди колыхался уверенный силуэт Андрея, за ним Крис прогулочным шагом, неторопилась и Кира, а замыкала цепь предсмертно бледнющая Катерина, женсовет потерялся где-то в полпути…
Кристина и верила, и нет его ответу… Всё, как у собак: если шавки брешут друг напротив друга, драки точно не будет - они так испытывают нервы противника, пугают его, но если подходят сгруппировано, молчаливо, смотрят прямо на противника - значит сваре быть. Да и если петухи петушатся больше на показ и не факт, что к бою… Но смущало ее, что Александр игрив больно и по-спартански спокоен.
Прогоняя сумятицу и накатывающий страх, Кристина решила пока не предпринимать активных действий, а посмотреть, как всё пойдет, но непременно вмешаться, если ребята разойдутся не на шутку…
5.
***
Кристина затворила позади себя дверь, когда мы оказались на заднем дворике посреди небольшого огороженного парка с редкими клумбами и коротко выстриженной газонной травой. Справа от двери стояли наглухо закрытые контейнеры с отходами, к дверям подходила дорожка для отгрузки продуктов, а над нами, равно как и вдоль всей аллеи, тянулась цепочка черных кованых фонарей, вызвавших у меня Питерские воспоминания.
Лето летом, но под вечер от парковых аллей потягивала сыростью недавних дождей и холодком уснувших на сегодня ветров.
Последней в узкий дверной проем втиснулась гидра женсовета, плотно прижимаясь друг другу, как кусочки свинины на шашлычном шампуре. Они быстро цапнули в свои неотделимые ряды Катю, начав то ли жаловаться, то ли выпрашивать, что делать, то ли жалеть ее, то ли всё понемногу. Кира мрачно оперлась о стену подальше от шумливого женсовета. Крис заняла позу бдительного рефери неподалеку от нас. Андрей скинул на бордюр черный пиджак, встал на отчерченный асфальтовый полукруг-стоянку и принял боевую позу, когда я сделал короткий взмах шпагой, проверяя гибкость запястья. Ну, положим, пару месяцев я не тренировался, однако ж, полученные с детства навыки долго не забываются, благо сам папочка вбил в меня всё, что только может называться "мужским" занятием. Но я не думал, что фехтования может пригодиться в 21 веке…

- Ты готов, месье Александр? - шутить у него получалось бездарно, но ботиночек в нетерпении вытоптывал вызов.
Я только кивнул и улыбнулся, широким щедрым жестом сбрасывая на газон белоснежный пиджак, краем глаза зацепив жмущийся у стены женсовет и пренебрежение позы Киры. А я выбрал себе неплохо местечко: свет фонарей светил мне в спину, а, значит в глаза Андрея…
Он что-то шипнул или буркнул, но здесь оказалось зрителей больше, чем бы ему хотелось: на него смотрела не просто Кира, Крис и женсовет - его видела Катя, и, выходило, что сражался он за ее честь.

Приблизительная память о сценических боях подсказывала ему движения, но он осторожничал, не давая себе наступать, пока не поймет уровень Александра. И какое-то время шпаги просто гладили, скользили одна по другой, выписывая слабые вертикальные и горизонтальные удары - без резких взмахов, выпадов, звона стали. И вот после обобщающей защиты Андрей решился на быструю трех темповую атаку, скорее разведывательного плана, но Александр с легкостью парировал и режущим ударом вспорол рубашку чуть пониже плеча в добрый десяток сантиметров, отступил с поднятой шпагой и замер в ожидании. Андрей зашипел, кровь обожгла поверхность руки, быстро пропитывая хлопок рубашки, как салфетка поглощает вино, и потекла вниз к локтю.
Зрительный зал ахнул, ойкнул и застыл. Кира одобрительно кивнула Александру, и хмыкнула рванувшейся было на выручку Катерине, вовремя перехваченную Амурой и Шурой.
Андрей ясно понял, что Александр шутить не будет и ему не советует, но этот порез скорее раздосадовал, чем разозлил. Андрей стремительно метнулся вперед, с определенным проворством нанеся серию из ударов, финтов и парад, но добился только того, что один из них достиг цели, не сумев уколоть, только вырезал на плече рубчик в пару сантиметров. Александр увлеченно запрыгнул на бордюр и задорно улыбнулся.
- Не перенапрягись, Андрюша, мы же просто играем!
Андрею было не до улыбок, он сделал еще пару удачных выпадов вперед, но Александр, словно мататодор, даже не защищаясь шпагой, отклонялся или отскакивал в сторону, демонстрируя многоуважаемым зрителям почти акробатическую ловкость, что заставило Андрея смущенно остановиться. Он не просто не мог уколоть Александра - ему даже не удавалось его коснуться!.. В следующей атаке Андрей попытался нанести удар в грудь, приблизившись, но Александр четко парировал защитой и в ответе, по прямой, нанес плоский удар, разрывая кожу на грудной клетке и уходя в ангард.
Кира снисходительно глухо и коротко похлопала ладошку об ладошку, с чувством превосходства красавицы взглянув на Катю.
Но тут же к сестре подлетела, уже серьезно озабоченная таким течением боя, Крис, жарко пыхнув в ухо:
- Не смей, слышишь, Кира, не смей! Останови это немедленно!.. Ты видишь, что он делает нарочно!!!
Кира жестоко покачала головой, но улыбчиво ответила, делая подтверждающий кивок брату:
- Ты сама слышала слова Александра - они просто играют.
- Да какая тут ИГРА! Он его покалечит!!! - Крис резко развернула Киру к себе лицом, чтобы образумить ее мстительные глаза, но тут же отступила назад, выпуская Киру из объятий.
Подернутые мутной пленкой глумящегося безразличия, прикрытые затушеванными ресницами, чужие и далекие болотистые глаза, кривящиеся узкой змейкой уголки растянутых губ.
Она это ПОНИМАЕТ… И, Боже…
Кристина с надеждой обернулась на Катину группу. Но они неподвижно, то ли страха, то ли в надежде на что-то, стояли соляными столбами, сомкнув ряды. Их как и не было здесь.
Но Крис так просто не сдавалась.
Совершенно уверенная в том, что ей вряд ли помогут Катя, Кира, ее собственные слова, она метнулась обратно в ресторан, уже зная, что сделает дальше, а вдогонку с криками "Кристина Юрьевна, мы с вами!" за ней метнулись Амура и Шура…

Настроение на высоте - что ж, я находился в прекрасной форме, и до усталости было еще далеко. По мышцам проходили теплые волны силы, взгляд растуманился и мне хотелось приплясывать от переполняющей энергии страсти удачно складывающегося боя. Я игрался, стараясь не расходовать силы и держать Андрея на среднем расстоянии, не позволяя вламываться с атаками слишком глубоко, я молниеносно и предельно точно парировал удары, и каждая новая попытка заканчивалась для Андрея очередным порезом. Но в глубине незамеченным поднимался зверь, поначалу сонный, скучный со сваленной от долгого лежания шерстью и прелым морковным послевкусием крови, потом веселее, шаловливей, но свежая кровь, всё чаще сбрызгивающая в темноту из рассеченных ран, дразнила его, злила, потворствовала нападать снова и снова, ожесточая с каждым ударом. И так до тех пор, пока Андрей не отступил на край площадки, взяв паузу, покрывшись испариной неглубоких семи кровяных подтеков, сплетших на груди из белых нитей хлопка багровое полотно с розоватыми пятнами.
- Эх, Андрюша, была бы это дуэль, ты был бы уже, как дуршлаг. В очаровательную мелкую дырочку…
Я говорил с неунимаемой дрожью, сотрясающей мышцы предвкушением азарта, и легкой отдышкой, свистя в воздухе клинком, как хлыстом, обходя в полукруг замершего на месте Андрея на почтительном расстоянии.
Он сосредоточенно поглядывал на меня из-под тяжелых густых бровей, но не крутился, в испуге следя за моими движениями, и выглядел вполне уверенным в своих силах.
- НО! Если ты устал, то мы можем закончить… на сегодня… Извиняешься перед Кирой и будем считать наш сегодняшний конфликт улаженным.
Андрей хмыкнул, косясь на острие шпаги, но не ответил мне.
- Нет?.. Ну на нет и суда нет… - с прохладцей заметил я, сам переходя в скоростную атаку.

И всё же Андрей сделал выводы - Александр, на его взгляд, был достаточно стремительным и гибким на уклонения, да излишне прямолинейным в нападениях, не злоупотребляя финтами, что, весьма немаловажно, он уже не расценивал Андрея, как потенциального противника - только, как жертву, отчего стал хвастлив, расслаблен и…
В самом начале атаки Андрей потерял из виду метнувшегося Александра, но умышленно предоставил боковое пространство вкруг себя для прямого удара. И Александр купился!.. Сламывая сопротивление в прыжке, Александр с выпадом нанес укол в предплечье, отступившему Андрею, сгибая в дугу шпагу, и неглубоко уходя внутрь тканей затупленным концом. От внезапной ослабевающей боли, тот непроизвольно развернул отнявшееся плечо назад, чуть не выронив из руки шпагу, но пересилил разламывающую кости ярость, и сам вызвал Александра на следующий удар, чтобы, лихо отпарировав защитой, нанести укол в ответе, выполнил ловкий обман переводом. Он предполагал даже нанести свежий укол во втором переводе, но внезапно одумался, лишь небрежно резанув кромкой лезвия по ребрам. Изумленный до шока, Александр пролетел мимо него, словив всю полноту чувств от рваной раны на боку и колотой под левой ключицей, и тут же, вынужденный сделать полувольт, наотмашь получил лезвием глубокий порез вдоль всей щеки: от скулы до края нижней челюсти. Александр вскрикнул, крутанувшись на 360 градусов, как ошпаренная собака, схватился за щеку, и, воспользовавшись паузой тяжелого дыхания Андрея, ладонью прижимающего предплечье, несгибаемо люто бросил взгляд, в котором всё же угадывалось крайняя озадаченность смятения…

Никто из притихших, ошеломленных зрителей не думал ни хлопать, ни дышать. Кира побелела, вспыхнула на щеках и на ее челюстях заходили желваки. Александр выглядел немногим лучше Андрея только за счет последних успешно проведенных атак. Но теперь шансы обоих казались ей весьма ничтожными. "Слабак!.." - кривились губы призрением от вида крови…
6.
… Больно, больно - агонизируя, кричала каждая клетка тела, сдавливала, каменела мышцы, выкручивала судорогами. Ребра словно облили кипящей кислотой, алой мутью вспыхивал вечерний дворик и уходил в ночь, колотая рана в подключичной впадине хлюпала родничком, а кровь из щеки, затемняя блеск жемчужной рубашки, лилась на асфальт загустевшим вишневым сиропом. Неловко расставив ноги и опустив голову, я молча истекал силами, зверь скалился, крысился, рычал и обиженно мотал головой, растеряв часть легкомысленного азарта… Но в промельках боли и подступающей ярости, я видел другое: подняв голову на задеревеневших от ужаса женсовет, скользнув взглядом мимо Кати, я слепо остановился на Кире. Чего я ждал? Что искал? Но, наверное, слишком слепо и покалечено-жалко, потому что Кира внезапно резко…

Отвернулась!..

И, собственно, всё - оставался только Андрей, как неодушевленная мишень, и смысл правых и виноватых стерся вместе с отчаянием очевидного проигрыша, обидой, звериным исступлением и пряным запахом темноту, разбавленным жидким металлом… А ведь начало дуэли говорило о сытной победе, я даже не сомневался, но теперь ситуация достигла своего апогея. И резона продолжать бой нет, но идти на мировую попятную уже зазорно - я просто НЕ МОГ проиграть! Никому: ни ему, ни другому… А, то, при этой мысли я чуть расслабился, у некоторых, наподобие Андрея, могут возникнуть вредные заблуждения, что он может выиграть у меня бой… Докажем же обратное… Качнувшись, я медленно выпрямился…

… Мрак и трепет сброшенного вниз, словно плюшевая игрушка, от развернувшего его удара пощечины, протащившей несколько метров по ступеням деревянной лестницы коттеджа и пустое слово "слабак" ничего не значащего голоса. Слово маленькому, сжатому в когтях боли, 9 летнему комочку, чьи ребра уже превратились в плотское месиво, звучало жутче смерти и любых увечий…

Андрей и понимал, что с последней вылазкой ему крупно повезло - будь зарвавшийся Александр повнимательней, то неизвестно как бы всё сложилось. Тройка за сценическое фехтование - это рядом с "неудовлетворительно". Но, скоропалительно предположив, что пауза сама собой перейдет ничью, отвлекся на Катю. Он не жаждал ни дуэли, ни мести, ни извинений - он хотел лишь дойти и обнять, утешить Катерину, сказать, что с ним всё хорошо, когда вдруг вспорхнувшая по черни асфальта плоская тень, резко поднялась в воздух на высоту человеческого роста, наполнилась объемом, материализовалась и перед носом Андрея со скоростью молнии засверкал, засвистел с озлобленной уверенностью клинок Александра. И Андрей, парируя, но, отступая, в какой-то заторможенности времени увидел, как распахивается кованая дверь черного входа и из нее выбегают Крис, Шура, Амура и два охранника, он моргнул и одномоментно получил серию из шести связочных ударов с двойным финтом, несколькими парадами, рипостом и метким прямым дегаже! Странный, дикий на подкосившихся ногах, незавершенный, снизу вверх под ямку нижней челюсти…

Оглушающий крик Кати, выдернул меня из растянувшегося сумрака в реальность. И я понял, что сижу в упоре на правое колено, а моя шпага острием смотрит в подбородок Андрея. Я всё таки сумел довести бой до победы. Логического конца. Я попытался улыбнуться, но голова сильно гудела и звуки глохли, время еще не наладило свой ход. К Андрею навстречу проскакала в слезах Катя, но вторая руку, подобравшая с асфальта выпавшую Андреевскую шпагу, одним взмахом перегородила ей путь. Время ускорялось, в висках стучало быстрее, звонче. Я приподнялся, опершись рукой о колено, и с видимым трудом распрямился, облюбовано продвигая по очертанию профиля Андрея острие шпаги до центра левого глазного яблока. Ликующе-торжественное чувство победы не отзывалось радостью или удовлетворением, оно просачивалось в кровь каким-то голодным ощущением ненужности, пустоты. И депрессия достижения здесь ни при чем - я поступил опрометчиво, спровоцировал шутовскую, совершенно бессмысленную дуэль, я знал, что смогу победить и так вышло… только… Пытаясь обойти шпагу по полукругу, отплясывала Катерина, которую я прекрасно видел боковым зрением, но не слышал - вой и звон в ушах… Только вот Кира отвернулась, Андрей - я смотрел в его немигающие глаза - Андрей ранен и тоже пуст а я…
Оттолкнув назад охрану, по прямой, ко мне осторожно заходила Крис, что-то неторопливо выговаривая.
Я вгляделся в ясный широкий зрачок, приближая лицо почти вплотную - густые ресницы, хлопая, с усилием протирались через толщину клинка - но в нем я увидел только свое собственное тупиково-одичалое отражение с черным водянистым порезом на левой щеке…

- Саша, Саша!.. Мальчик мой… Всё, всё… отпусти (или "опусти"?)…
Я неуверенно обернулся к Кристине, ну да, Кристина, она тянула мне ладонь и, дрожа, улыбалась, глупо, по-детски. И ничего больше. В глубине, под сердцем, пару десятками сантиметров выше бахромчатой дуге на ребрах, стала нарастать слабость: внутренняя, физическая. Боялись все вокруг, смотря на меня, как на ополоумевшего зверя, даже Крис теперь, как в зоопарке, тянула ко мне руку, а я чуть не выл от отчаяния…

Киры давно ушла. Женсовет утешал Катю, и отирал платочками-салфеточками Андрея вместе с зареванной Катей, Александр пасмурно сидел на асфальте и раскуривал сигару, сидя на коленях, гладила его по голове Кристина, плотно придавливая батистовый платок с розовыми розами к кровоточащей щеке, охранники еще неуверенно стояли недалеко от двери черного входа, дожидаясь смены "Скорой Помощи", вызванной Шурой, а на город легко ступала цветочная ночь, распыляя по небу блестки далеких вечных звезд…

@настроение: активное

@темы: зарисовки

---

Как всё начиналось... Игрушки для богатых мальчиков...

Но без окончания... Набросок, примерный схематический план с осветкой наиболее значимых для них событий.



Весна шагала по улицам. Ветер гонял по асфальту пыль. Разделительная полоса ярко сияла новой краской. Почтенные деревья выпускали из серых гнездышек душистых почек молодые клейкие листочки. Разделяющие движение земельные островки посреди дороги зеленели высокими узкими листами тюльпанов только обнаживших еще непрокрашенные головки.
Кира, без зазрения совести и капли уважения к моим ушам, горланила «Южная Ночь» «Зверей».
Лимонный «PORSCHE BOXSTER» с поднятой, но уже смененной на летнюю, мягкой складывающей крышей, вибрировал всеми частями салона, и у меня возникло устойчивое чувство, что я отплясываю на танцполе. Высокий, громкий голос Киры напрочь лишенный всякого намека на музыкальный слух, с легкостью титановых клещей раскалывал голову пополам.
Просить сестричку умолкнуть – бесполезно, а вот высадить вполне может. Я очень хорошо помнил, как она выпихнула меня из машины, когда я сделал неудачный комплимент о ее прическе. В 3 часа утра на каком-то пустыре посреди города. И я честно топал целую улицу, пока не вышел на шоссе, и там часа полтора ловил машину, потому как все мое богатство в кредитной карточке, а ушлым водилам наличные подавай.
Сегодня Кира в боевой раскраске амазонки: подведенные углем глазки, две темно-коричневые стрелки, собранные в высокий тугой хвост волосы и на правой руке кожаная перчатка без пальцев. Шумахер! Убийца машин… Интересно, сколько этот «Поршик» у нее протянет – больше полугода у нее никто не живет. А ее полное игнорирование дорожных столбов и неприятие пешеходов на проезжей части доводило меня до необратимых приступов смеха, зато с последующей невротической икотой. Мы «сядем» или разобьемся в хлам… а потом всё равно «сядем»…
Я опустил стекло и выставил навстречу ветру руку. Озорной, в своей необузданной силе и молодости, он ударил холодом, стараясь увлечь за собой. Пришлось напрячь пальцы, чтобы не услышать взхрустывания. Расправив веером, я смог регулировать напор потока, делая его то невыносимо жестким, то ласковым и нежным – вскользь целующим каждый пальчик. От этого в горле становилось дико смешно...
Хорошее настроение - в десяточку по десятибалльной шкале – результат вчерашнего безумного секса с какой-то директоршей рекламного агентства. «Гел-Кросс», «Альтрикс», «Софит Престиж»? Не помню… Стандартно: маркетинговые исследования, выработка рекламной стратегии, медиапланирование, проведение promo, спец акций и прочее в этом роде. А она - красивая, не выползающая из солярия, мадама, блондинистая с длинными ногами, шикарной силиконовой грудью и ботексными губами, небольшой липосакцией, классическим маникюром, педикюром и прочее в этом роде. Стандарт для выставочной салюки. На вид красотка не дороже 500-600 долларовой шлюхи, но по способностям и опыту легко даст фору и элитным дорогим профи. У меня даже остался с этой встречи номерок ее мобильного, но нет, звонить я ей не буду: лучше одноразового секса с одноразовой знакомой быть не может. Да, мне нравятся одноразовые вещи в быту: жвачки, презервативы, салфетки, зубочистки, сексуальные партнеры. Последние изобретательны и импульсивны только по первому разу, потом они теряют вкус, как жвачка, становятся небезопасными, как использованный шприц, начинают тупить, как сломанная во рту зубочистка…
Я высунулся из окна, поднимая вверх руку. Ждавший этого ветер ударил по лицу и я задохнулся. Смеющийся от восторга, со слезящимися глазами, я открывал рот, но не мог сделать не единого вдоха. Будто резвый арабский скакун, бунтуя и играясь, ветер мчал вперед, закручивая в своих воздухоносных потоках: подбрасывая к самым небесам и опрокидывая в дорожную пыль. Но только навсегда останется мятная лазурь неба у того, кто хоть раз прикоснулся к нему вытянутыми пальцами.
Над городом вставало солнце, воспламеняя верхние этажи небоскребов, окрашивая в самые яркие цвета серый ночной город…

- КУПИ! – требовательно топнул ножкой в бежевой сандальке четырехлетний карапуз, указывая пальцем на витрину «Детского Мира».
Обращался он к стройной красавице в хлопковом элегантно приталенном черном костюме с острым воротником, по краю окантованный широкой белой полоской, и также выделенными белыми полосами на карманах. Костюм очень деловой женщины.
- КУПИИИИИИ!!!
Женщина приспустила к нему руку с сумочкой, мимоходом бросая взгляд туда, куда тянулся малыш.
- Нет, Саша, нет – это витрина и с нее ничего не продается, - сухо ответила она, обращаясь уже к продавцу, - покажите мне вон того мехового розового зайчика в белом комбинезончике… Нет, нет, левее!.. Нет!.. Да!.. Дайте посмотреть…
Молоденькая продавщица вздыхала и закатывала глаза, устав подавать игрушки этой красотке с горлопанящим пацаном. У нее их и так 4 штуки: мишки, зайки, даже слоник есть с барабаном, а она всё недовольна – дайте еще!
- Я ХОЧУ!!! – пискнул белобрысый паренек, выдергивая свою лапку из ладони матери и замахиваясь на нее желтой пластмассовой саблей без синих ножен, что болтались у него на поясе.
- А я говорю НЕТ, - ловя наманикюренными пальцами кончик сабли, отрезала брюнетка, щупая круглый животик зайца и, между делом, опять указывая продавцу, - объясните моему сыну, что с витрины НЕ ПРОДАЮТ…
Девушка тут же запламенела на щеках и ушах, но, перегнувшись через прилавок, как можно мягче пояснила буяну:
- Мальчик, ты можешь выбрать себе ЛЮБУЮ игрушку, но из тех, что есть на прилавке, а там…
Но мальчик не желал слушать:
- Тебя не спрашивают, ДУРА! – намеренно скортавил он, хмуря едва заметные бровки-ниточки на переносице, сердито ударив по прилавку саблей.
Продавщица быстро отскочила, чтобы не получить по носу, растерянно-изумлено выпучив глаза, ей вдруг бешено захотелось отшлепать наглеца, но мысль, что работа важнее стычки с очередным покупателем, принудили ее стиснуть зубы. Она перевела сумрачный взгляд на мамашу, в слабой надежде, что та достойно осадит свое горячо любимое чадо.
- Да, правильно, заверните мне вот этого розового зайчика, - ответила ей холодной лучезарной улыбкой мамаша, отдавая с рук затисканного зайца-строителя, после чего, открывая кошелек прошелестеть ноготками кипу бумажек, бросила небрежно-заезженным тоном сыну, - Как ты разговариваешь со взрослыми, Саш… И кто только тебя этому научил… Нельзя так… Это ПЛОХО…
- КУПИ МНЕ ЛОШАДКУ!!!!!!!! – кинув саблю на пол и, потрясая сжатыми в кулачки руками, заорал во всю силу своих маленьких легких паренек.
- Ты уже большой для этой лошадки… - не пытаясь урезонить, потерла она висок, вспоминая всё ли купила, или что-то забыла.
Прекрати, иначе вечером я расскажу отцу о твоем ПЛОХОМ поведении… - не отрываясь от содержимого раздутого кошелька, предупредила мать непререкаемым стальным голосом.
Но вместо того, чтобы испугаться, сразу отказавшись от всех своих требований купить расписанную глазурью рыжую лошадку-качалку, он тоненько засмеялся и, уперев руки в боки, медленно, по-зловещему тихо и очень сурово сфразировал:
- А я расскажу папе, как ты тратишь ЕГО деньги на «Шанелю», «Клема» и всякие платья с туфлями, а мне не хочешь купить ЛОШАДКУ.
И вот здесь мамаша отточенным движением защелкнула душки кошелька, в некоторой растерянности, замешательстве перед довольной финальной частью продавщицей, и в растущей ярости уставилась на самодовольного пацана с пустыми ножнами на перевес. Она смотрела на него так, словно хотела ударить, резко, наотмашь, по губам, крутануть на месте, больно шлепнуть по попе, крикнуть, рявкнуть так, чтобы он заикаться стал…
- Позовите сюда старшего продавца… Или нет, лучше заведующего магазином… Да живее, девушка, не спите на ходу!..
Победитель счастливо улыбнулся, подобрал с пола саблю и плюхнулся на стоящую неподалеку примерочную скамейку…

Он ВСЕГДА добивался желаемого. Даже, если «желаемое» не продавалось.

@настроение: Ей!

@темы: зарисовки

---

Но это уже страх!.. Забытая дорога...

Я споткнулся о мраморный порожек "Соло Гифс", подпрыгнул, взмахивая шестью бумажными пакетами, но не выронил ни один, проехал на одной ноге сразу две ступени вниз, и оказался на устойчивом резиновом ковре.
- Твою ж МАТЬ! - переведя дух взвыл я, ошалело оборачиваясь назад.
Как я не навернулся? Да и кто строил такие сколькие степени в магазине, где самый микроскопический подарок стоит не менее 400 баксов?!!
Кира окинула меня мстительным взглядом. В ее руках еще два пакета.
- Кира, деточка, ну какого мы накупили столько подарков? - стонал я, пытаясь разобрать пакеты в руках, но пальцы путались в длинных шнурках.
На ней сегодня очень строгое приталенное черное бархатное пальто чуть выше колен с едва проглядывающим на долю тона светлее узором, рукава раскроенными острыми манжетами, и широкая золотистая оторочка также по краю карманов и ворот стоечкой из черного меха. Очень строго. Очень дорого…Под обтягивающими серыми с узенькую белую полоску брюками черные полусапожки ан неимоверно высоком каблуки. Она идет по-деловому быстро и при этом чуточку, самую малость, но чтобы все мужчины это увидели и оценили, покачивает бедрами. Распущенные на ветру белые волосы стелятся за ней, как фата снежной Королевы. Легкий морозно-фиалковый аромат…
- Во-первых, они все не для тебя (кто бы сомневался!), во-вторых, меньше, чем через неделю Новый Год (бляяяяя), а в-третьих, - она остановилась и практически вплотную выдохнула мне в лицо облако душного ванильно-клубничного пара, - к нам приезжает Крис, - плутовски улыбнулась губами и поморщила тонкий мышиный носик, - если ты еще не забыл.
Я подкинул в левой руке три пакета, перехватив поудобнее, и льстиво потянулся к губам:
- А поцеловать дашь?
Кира фыркнула и, быстро согнув ножку в коленку, ударом подняла ее вверх и вперед.
- Дурная?! - я еле отскочил назад, закрывая пах подарочными пакетами.
Кира рассмеялась колокольчиками, удержала внутри губ улыбку, и серьезно приказала:
- Не перебей покупки, братик.
Холодно. На улице сегодня градусов 7-8, иногда порывами дует ветер, с вечернего неба сыпется редкая манная крупа. А мне рук не хватает, чтобы поднять воротник пальто. Красивое, легкое, серого окраса, с внутренним густым черным мехом, слегка выходящим за края самого пальто и рукавов и шикарный черный воротник градиентно переходящий в светло-серый длинный ворс. Пальто, как всегда, на распашку. Я переступаю с ноги на ноги, и следую за Кирой. Сегодня она за рулем. И нас ждет ее серебристый "Pontiac Grand Рrix Couple". Ноги хлюпают, разъезжаются по реагенту гомеопатическими шариками, разбросанными по тротуару.
Я неслышно Кире ругаюсь и стараюсь держать пакеты как можно выше от земли. Тяжелые так растак! Нет, ну очень толково купить папочке Жданова телескопическую трубу в полуметровом деревянном футляре! Или 70 сантиметровую картину морской волны с планирующими над ней чайками, выполненную более чем из 3000 кристаллов "Swarovski"! Очень толково их переть четыре десятков метров до авто.
Часть покупок я уложил в багажник, а особо ценное и мелкобьющееся пришлось взять с собой на первое сидение.
Кира замерзшими пальцами с трудом включила климат-контроль и дыхнула на ладони, согревая их. Салон стал наполняться теплым воздухом, и я расслабленно потянулся на сидении, ногами невольно приминая пакеты.
- Да осторожней ты! - Кира с досадой стукнула меня в плечо, даже не дав закрыть рот с зевоты.
Я сел поудобней, насколько это вообще было возможно с двумя пакетами в руках и одним между ног. Я нагнулся к магнитоле и включил поставленный Кирой диск. "Blackmore's Night" разлился нежно-сонным "Mid-Winter's Night". Я нахохлился, как подушку, обниная обеими руками покупки, и лег головой на подголовник. Я смотрел на дорогу впереди. Мне казалось, что ветер утихал, по крайней мере, его порывы становились реже, плотные мелкие конфетти размягчились, распушились и теперь падали крохотными снежинками, прилипая к стеклу.
Кира поймала мой задремавший взгляд, и присоединилась к любованию снежинками. Ее носик с необыкновенной ласковостью уткнулся в меховой воротничок, чтобы скрыть от меня улыбку:
- Очень красиво, правда?
Я кивнул, не отрывая взгляда от лобового стекла, но при этом, краешком глаза видя и саму Киру.
- Как в детстве. Частые глухие снегопады, высоченные, как горы, пуховые сугробы, рыжий свет из гаснущей лампы фонаря и запах жженного сахара на губах, - она вздохнула, еле сдерживая слезы от нахлынувших элегичных воспоминаний, - Идешь вот так по скверу, а на тебя с неба падают снежинки, такие мягкие и невесомые, такие теплые и сказочные, что хочется спать, - она участливо положила свою головку на мое плечо, и внутри меня что-то оборвалось, запылало льдом в желудке, - думаешь, ляжешь в снег, и он так медлительно и лениво вспорхнет над головой, и ты уснешь… Навсегда… А снег всё будет падать и падать, засыпать, баюкать, пока не накроет всё лицо, - ее взгляд стал печальнее, она потерлась носом о мой воротник, зарылась в него, и в глубине меха сказала, - а на губах образуется льдистая корочка… как от того сахара, только прохладней, мятней… И потом…
- Ну хватит, Кир, - шевельнулся я, касаясь рукой ее кожи, влажной от растаявшего снега и полыхающей розовым румянцем.
- Шуш, не ругайся сегодня с Андреем, - ее ресницы, задрожав, щекотнули мою ладонь, - хотя бы сегодня… Новый Год скоро…
Я улыбнулся, отвлекаясь от зимнего городского пейзажа, повернулся в ней и скользнул вверх губами по шелковой щеке.
- Не буду.
Кира открыла глаза и посмотрела сквозь мех воротника:
- Ты обещаешь мне?
- Обещаю тебе, - откликнулся я, все дальше уходя в сладковатую мглу, к губам липли белесые пряди чуть вьющихся волос.
- Пасиб, - Кира весело оттолкнулась, и шаловливо посмотрела в мои темные до черноты глаза, - Пасиб, Шуш.
Я только что и мог, как дернуть плечом, мол, конечно - не за что. Однако, внутри бушевал расплавленный поток, окатывая меня волнами непрерывной боли и жара.
Продолжая хитрющими глазами смотреть на меня, Кира звонко рассмеялась, приблизилась, и со смехом поцеловала меня в кончик носа. И я с содроганием почувствовал густую опаляющую влагу бархатного язычка и нежный прикус фарфоровых зубок, оставивших на коже так легко стираемый неглубокий след.
Я сердито пихнул ее между ключиц, и Кира на удивление нагло расхохоталась.
- Прости, прости… я не хотела обидеть!
Голос стал опять по доброму шутливый.
В колонках наигрывало "Under a violet moon".
Кира резко повернула ключ зажигания и, не давая машине прогреться, рванула ее с места. Меня даже слегка прижало к сидению.
- Айхуууу! - радостно завывала Кира, маневрируя между машин с постоянным набором скорости.
Когда-нибудь она кого-нибудь сшибет или свалит дорожный столб.
Сверкая серебряной стрелой, Понтиак несся по расцвеченным улицам, увлекая за собой миллиарды сбившихся с пути снежинок, вырывая у ночи галогеновыми фарами сглаженные серые углы домов, и озаряя слепящим огнем уснувшие улицы.
Автомобиль выворачивал на МКАД. Нам предстоял почти полуторачасовой путь на Киринскую дачу - не менее сотни км. Но Кира была полностью уверена в том, что праздники, а также некоторые семейные события, надо отмечать непременно на ДАЧЕ. Даже зимой. Дорога открылась сумрачным простором и Кира притопила педаль газа, и Понтиак выжал 130, обгоняя неторопливых участников дорожного движения, помчался в ночь. За окном снег стал незаметен - только дворники работали теперь быстрее - в одну сплошную черную тень превратился лес, словно в поезде, изредка промелькивали красноватые окошки маленьких дачных домиков, и впереди ярким белым светом полыхала разделительная полоса. В магнитоле все так же играл "Blackmore's night", в ритм песням которого кивала Кира, иногда невнятно подвывая (пением это не назвать), вне машины смотреть было не на что - уже совсем стемнело, и даже небо было облачным, а говорить о чем бы то ни было с Кирой совершенно не хотелось… Нам с ней давно не о чем говорить…
Мы свернули на Новорижское шоссе и совсем скоро подъехали к маленькому котеджному поселку "Гнездо ласточки", уютно спрятавшейся от посторонних глаз посреди хвойного леса и состоящего всего из 16 домиков.
Шипованные колеса заскрипели по свежему снегу и выкатили нас к массивным стальным воротам. Где-то в глубине поселка залаяли сторожевые псы. Кира опустила окно и махнула сторожам, чтобы они пропустили нас. Охранники высветили прожектором наш номер, сверили его, потом один из них кивнул, и ворота стали медленно расползаться в стороны. Мы въехали в "Гнездо Ласточки", но сейчас ему больше подходило название "Сердце Антарктики". Под светом почти московских фонарей, поселок казался нежилым. Только в четырех домах мы заметили свет. Домики здесь в два, а то и три этажа, монолитно кирпичные, кирпичные, по технологии HUF HAUS.., площадью от 20 до 80 соток, с газом, электричеством, водоснабжением и канализацией - жить в них можно хоть круглый год, но… в этот вечер практически никого не было.
Наш домик 5. 36 соток с площадью дома в 590 кв. метров. Он в два этажа, кирпичный, декорированный под слоистый пористый камень (пещера прямо, если бы не его светлый оттенок), натуральная вишневая черепица на крыше. За кованной оградой в виде острых пик с распушенной лилией на конце, есть еще маленький гостевой домик в том же стиле, гараж, беседка - над участком трудился ландшафтный дизайнер, который вдоль основной дорожки пристроил направленную подсветку, выстроил какой-то склепного вида фонтанчик (от него просто без ума Кира) и запретил нам порубать на дрова для камина, пусть и редко, но все же растущие здесь сосны. Так что летом Кира и Крис привязывают к ним гамачки и раскачиваются после обеда, как прокопченные колбасы в сеточке.
В очередной раз я вспомнил, что голоден…
Кира загнала Понтиак в гараж, оттуда включила свет в доме - и мы поднялись на первый - гостиный - этаж.
Совершенно потрясающая гостиная с высокими беловатыми потолками, в решетку переплетенными толстенными темными буковыми стволом, разрезанными вдоль, со встроенными в них маленькими лампочками. С перекрестья стволов то там, то тут свисают ловушки сна: несколько разноокружных деревянных ободов, обтянутых черной кожей, тонкой, в паучьем узоре, нитью и белыми с бежевым краем орлиными перьями (орлиными ли?..), собранные в хвостики. К самой большой ловушке, в основание, я приделал кошачий череп, покрытый светлым лаком для дерева, а также маленькие палочки и косточки, бахромой свисающие с ободков. От малейшего ветерка они мерно колышутся и глухо постукивают друг о друга. "Dreamcatcher" по Стивину Кингу. Кира и Крис до нервной дрожи боятся одного их вида, но не снимают, делая этим некоторое одолжение мне… Как никак кто внес еще 4 миллиона зеленых, когда Кира покупала коттедж?.. Крашенные золотисто-песочные стены сверху на треть отделаны такого цвета слоистым камнем. Здесь большие светлые окна, затянутые тонкой тюлью на огромных деревянных кольцах. Есть настоящий камин, он будто обложен булыжниками цвета стен, в его центре красуется лепнина в виде головы льва, справа и слева от камина старинные светильники, крепящиеся в стены. На каминной полке несколько фотографий и искусно выполненный до мельчайших деталей чайный клипер на подставке из красного дерева. Мягкой мебели много. Она светлая, бежевая, золотистая, в стиле классицизма. Сидения диванов и кресел окрашены в темную вертикальную полоску, плавно спускаясь к узорчатым деревянным ножкам…
Меня отвлекла от смака предметов интерьера Кира.
- Так - всё, что для Крис и для Андрея давай мне, а остальное неси в мою комнату, - деловито распорядилась она, с волнением поглядывая на настенные часы, - почти 11 часов.
Она уже разделась, демонстрируя мне белый в серую полоску (или наоборот? Как можно определить цвет зебры?..) брючный костюм. Узко заталенный, напоминающий короткий жакет с раскрытым в треугольники воротником светло-серым по краю и в белую полоску по бокам и спине, пиджак. А под ним застегнутая на две большие пуговицы жилетик с глубоким "у-образным" вырезом и белой каймой, а, расходясь треугольником, жилет показывал прилегающий низ белой маечки. Брюки на бедрах, опоясанные кожаной ременчатой сеточкой на серых пуговицах.
- Ок, шеф, всё понял, - я вытянулся в струнку, отдал часть, кругом развернулся на месте и зашагал с 7 пакетами в спальню.
Кира начала суетиться вокруг заранее накрытого стола, пытаясь понять всё ли она выложила; тот ли набор ложек-вилок, сочетаются ли салфетки с цветом тарелок, не остыло и не перегрелось ли шампанское и стоит ли ставить цветы на стол или нет. На полу блистала гирляндой огней местная зеленая ель (очень попросила строителей из дома напротив подыскать соответствующую празднику), с низу до верху увешенная разномастными игрушками - некоторые из которых достались нам от прабабушки.
По винтовой лестнице, придерживаясь за перила (вот кто-нибудь по пьяни здесь точно шею сломает!), я поднялся на второй этаж, и прошел в комнату, небрежно кидая на пол, уже притомившие руки, покупки.
Кирина комната. Всегда образец щепетильной чистоты. Особенно, если она здесь почти не бывает… Большая персикового цвета кровать, укрытая тигровым пледом, а по бокам на стенах много светильников с приятным желтым светом. Я улыбнулся, обошел кровать и стал рассматривать перед зеркалом бутылочки с духами. Взял одну из них, конусовидную, текстурную, с градиентно окрашенным красным донышком, понюхал: фруктово-цветочная с примесью горького грейпфрута. И пшикнул на левую и правую манжету. С удовольствием потянул воздух и почувствовал себя окончательно счастливым. В зеркале на меня смотрел молодой человек бодрых 28 лет в великолепной шоколадно-красном бархатном костюме в серо-коричневой трикотажной жилетке и белой со светло-серым рисунком рубашке, на груди которого красовался длинный шарф цвет в цвет с жилеткой. "Франческо Смальто"…
- Ты что душился моими "Tomorrow surreal"?!
Из дверей послышался разгневанный вскрик Киры.
Я ничего не сказал, поставил пузырек на место, прихватил с собой плитку шоколада, демонстративно махнув ей перед носом Киры, цыкнул на нее зубами, поравнявшись, начал спускаться вниз.
Шоколад шоколадом, пусть и Швейцарским, но, Боже ты мой, как хочется есть, глядя на этот длинный стол в белоснежной скатерти.
Руккола по-деревенски, Салат с куриной печенью (Кира уже успела его подогреть), Карпаччо из говядины, Перепелиные яйца с икрой, Фуагра на фруктовой подушке, Дорадо, семга со спаржей, Каре ягненка, еще какие-то салаты, десерты, несколько бутылок вина и розовое шампанское в центре стола.
Желудочный сок, казалось, сейчас хлынет из меня горлом.
Ясное дело, что готовила все это не Кира - нам привезли на дом - Кира сама и жаренную картошку с луком нормально обжарить не сможет, что и говорить о таком разнообразии блюд.
Я потянулся к столу, целясь в кусочек гусиной печенки, но прежде, чем притронулся к нему, я услышал позади себя шипение Медузы Горгоны.
- Кир, один, никто и не заметит, - взмолился я, оборачиваясь, но с надеждой не убирая занесенной над фуагрой руки с хищно раскрытыми пальцами.
Но Кира была решительно непреклонна:
- До прихода Кира и Андрея - ни корки со стола.
Со вздохом, я бросил прощальный взгляд на лакомство в фруктах, и отсел на диван. Часы показывали 23.11. Ну вот в приходе Крис я не сомневаюсь, опоздает, но придет, а Андрей не вызывал у меня обнадеживающих чувств. Я по скорбному голодно посмотрел на Киру. А если этот гад не придет, то мы что же выкинем все в помойку на радость местным бомжам?.. Риторический вопрос. Я поежился и принялся мелкими кусочками откусывать шоколад.
Звонок в дверь с длинным эхо прокатился по всем комнатам, мигов выведя меня из состояния кататонии, и Кира с радостным криком побежала к двери.
Хоспади Боже, приш… ла?.. ёл?
Я нехотя поднялся, но вдруг сообразил, что стража стола нет. Со взглядом гиены, я посмотрел в сторону двери. Открывалась входная. Потянуло морозом и талым снегом. Я интеллигентно вытащил двумя пальцами кусочек печени, с наслаждением обсмаковывая ее на языке. Желудок отозвался благодарным урчанием. Сегодня он не ужинал.
В дверях послышали стоны Эллочки Людоедки, похоже, Крис не удержалась и
подарила свой подарок прямо в дверях.
Я опять потянулся, но уже за перепелиным яйцом, краем глаза подметив следующую жертву в виде клубничного десерта.
Я сдавил крохотное яичко, чуть ли капая слюнями на стол, когда в гостиную с хрюканьем и чавканьем влетел огромный метис родезийского риджбека и аргентинского дога.
Она взяла СИМБУ?!!
Она взяла СИМБУ?!!
Вот уж не ожидал от себя такой высокой ноты, отчаянно взвизгнув, я мигом вскочил с ногами на диван.
Пес зарычал, обнажая из-под черных брылей клыки, и скакнул за мной.
- КРИС, ЗАБЕРИ ЕГО!!!
Я попятился, спотыкаясь о подушки, неловко забалансировал, но мягкий диван утопал под ногами, и я бухнулся.
- КРИСТИНА!!!!
Основной удар пришелся на локти, но плечом я все же саданулся о деревянный подлокотник. Шоколадка выпала из руки, в голове зазвенело, и локоть сразу онемел от боли, но я видел только наступающего пса.
- КРИСТИНА!!! - я орал так, что звенели стекла во всей квартире.
Симба прыгнул, давя своими крепкими 60 килограммами. Я задохнулся от смрадного дыхания из его пасти, руками стараясь отодрать его от себя за массивную шею. Но пес продолжал чавкать брылями на шее, прикусывать ее, облизывать лицо. По комнате разнесся его глубокий рокочущий лай.
- Кристина, - я почти хныкал, чувствуя, что руки начинают уставать, а пес сильнее давит на меня, заливая слюнями.
- Симба, фу, ко мне живо! - послышался откуда-то издалека ровный и уверенный голос Кристины.
И пес, обрадовано тявкнув, спрыгнул на пол и подлетел к ней, из всех сил льстиво виляя хвостом.
Я приподнялся и растерянно сел. "Франческо Смальто"… Только химчистка… А ведь второй раз надел…
- Кристина, Кристина, - замялся я - меня прямо заело такого от неожиданного нападения.
Кристина сердобольно охнула, увидев мой испорченный пиджак и мокрую рубашку.
- Ой, Алик, кукусик мой, ну прости, прости меня! - она подбежала, на ходу выхватывая со стола салфетки, - мы сейчас всё вытрем, и незаметно будет…
- КуКУСик - это твой придурошный пес! - я остервенело стирал салфетками слюни Симбы, - на хрен ты вообще его приперла?!!
Но потом понял бесполезность этого занятия, и рывком скинул с себя пиджак на спинку дивана.
- Да к черту!!!
- Ну прости меня, ты знаешь, он тебе любит, - оправдывалась Крис, терпеливо подбирая за мной скомканные салфетки.
- Это не взаимно, - буркнул я, с раздражением садясь на диван, но теперь опасливо покашиваясь на смирно лежавшего у входной двери Симбу.
В этот раз Кира меня поддержала, осуждающе припомнив:
- Да, а вот Андрея он просто ненавидит.
Я придержал смешок. Хоть какая-то приятная новость за сегодняшний вечер. Я представил Андрея исчезающего в пасти Симбы, как те зеленые косточки из перемолотых костей, жил и морских водорослей, что скармливает этому монстру Крис.
- А разве СЕГОДНЯ Андрей к нам должен заехать?!! - Кристина испуганно прикрыла рот рукой, как это делают детишки-вруны, и оглянулась на Киру.
- Ну Крис, я же предупредила тебя!!! - выкрикнула Кира встряхнув руками, и, гулко цокая каблуками, ушла на кухню.
Кристина проводила изумленным взглядом, а потом вопрошающе повернулась ко мне:
- Что с ней такое?
Я отмахнулся и начал рассматривать игрушки на елке.
- Нет, дядька, давай колись, - не отступилась Кристина, подсаживаясь ко мне на диван.
Симбе надоело лежать у двери, и он приблизился к хозяйке.
- Давно же тебя не было… Впрочем, здесь всё как всегда...
Симба лег у ног Крис, но его голова почти касалась моих ботинок.
Я с неприкрытым омерзением посмотрел на пса.
- Нет уж, изволь рассказать, - Кристина положила мне руку на плечо, показывая, что ей нужно, чтобы я повернулся.
Я вздохнул:
- Да проблемы с Андреем, как всегда… Этот кобель крутится вокруг Пушкаревой, - я услышал, как сострадательно застонала Крис, - и за Кирой пытается ухаживать, - я усмехнулся, - он думает, что на двух стульях можно усидеть.
Кристина покачала головой:
- А что сама Кира говорит?.. Она так же сильно любит Андрея?
Я безразлично дернул плечом.
- Говорит, что любит. А мне кажется, что нет. Она привязана к нему… даже зациклена… жутко ревнует к Пушкаревой, словно у них с ней спор, кто первым лассо на Жданова накинет… Всё, что угодно, но не любовь - это уже давно не любовь…
- А с Андреем ты говорил?
Я тихо засмеялся, но тут же огрызнулся на ее вопрос:
- Нет, мадам психолог, я не разговариваю с людьми, одолжившими мозги у бройлерной курицы…
Кира зашла в комнату, и мы сразу умолкли.
Крис изобразила на лице елейную улыбку, и, оборачиваясь к Кире, заискивающе похвалила:
- Замечательный у тебя стол, Киря, даже просто глядя на него, у меня слюнки текут!
- Спасибо, - улыбчиво кивнула Кира, и с трудом подняла на руках распакованную картину с морским пейзажем, - Крис, это тебе. С наступающим Новым Годом, сестричка, счастья тебе, здоровья, успехов… Ты уж прости меня, непутевую, что не подарила сразу, - немного покраснев, Кира замялась, сжимая пальцами рамку картины, - просто я… понимаешь…
- О Боже ты мой!!! - от взвизга Кристины даже Симба проснулся, резко вскинув голову и подозрительно насторожив уши.
Я притворно закатил глаза и пафосно схватился за сердце:
- Кристиночка, ну не надо так бурно реагировать - у меня из-за тебя инфаркт может случиться!
Но Кристина продолжала взвизгивать и прыгать вокруг картины, не решаясь прикоснуться, как туземец самозабвенно отплясывает при виде серебряной чайной ложки. Я только протяжно охнул и начал сосредоточенно тереть переносицу - я не разделял их первобытного веселья - ведь женщины актрисы. Врожденные актрисы.
А Кира, заливаясь краской, что-то бормотала о красоте картины, о ее скрытом смысле, о том чем именно эта картина ей так понравилась… Ты ей лучше скажи сколько она стоит, Кир, - и тут уж точно Кристина провалится в глубокий транс без дополнительных медитаций.
- Она ПРЕЛЕСТНА! Восхитительна! ШЕДЕВР! - переходя на тихий стон, она, наконец, анекдотично дотанцевала до картины и нежно приобняла ее за рамку.
- Я повешу ее в своей комнате.
Гениально!..
Я скривил рот.
Сияющая Кира чуть не прослезилась от умиления.
Я кинул перепелиное яйцо вместе с налипшей на него икрой прямо в розовую пасть Симбы.
- Кушай, кушай, мой Кукусик… - сладко приговаривал я.
- А что ты мне подарил, дядька?! - с озорством непоседливого ребенка, обернулась ко мне Крис.
- А твой подарок НА Новый Год принесет тебе Дед Мороз, - снисходительно отозвался я, и Симба страстно проглотил еще одно яйцо.
- Ну хватит уже! - прикрикнула на меня Кира, хозяйственно уперев руки в бедра.
Грозна!
Третье яйцо (Бог-то троицу любит!) сжевал я сам, после чего обезоружено поднял вверх руки, жестом фокусника показав, что в моих ладонях ничего более нет.
- А вот мне есть чего тебе предложить в подарок… прямо сейчас! - и, заговорчески подмигнув мне, Кристина убежала в коридор.
Симба приподнялся, но не встал.
- Жмот! - шепотом цыкнула на меня Кира.
Я послал ей примирительный поцелуй, но она только отмахнулась.
"Шут", - беззвучно добавила она.
Из коридора показалась Крис, таща за собой метровый кожаный футляр. Я справился с ядовитой иронией: чем больше подарок, тем он лучше? Но подошел к нему, заинтригованно щуря глаз:
- И что же это там такое?..
- Бомба! - выпалила Кира, руками изобразив "бах!".
Крис шыкнула на нее, а мне сказала с растущим азартом:
- Ну так открой и посмотри…
Я щелкнул замочками на футляре, поднял крышку, и непритворно обомлел. В бархатной малиновой обивке лежала шашка. Длинные узкие ножны, обклеенные темно-коричневой кожей, медная обоймица с кольцом для подвески ремня и медный наконечник, окрашенный в черный цвет. Эфес и гарда тоже медные: гарда в виде душки, переходящая в крестовину, сама душка в узорах, похожие на расходящиеся лавровые ветви. Черен рукоятки пластмассовый, черный, с глубокой продольной резьбой. Нижняя часть декорирована монограммой "А2" (Александр Второй?) под императорской короной в окружении все тех же лавровых ветвей. А на срезе рукоятки вставлен эмалевый красный крест, вписанный в окружность под короной.
Я осторожно извлек шашку из ножен. Длинная - сантиметров 90, слегка изогнутое, обоюдоострое на боевом конце.
- А что оно не настоящее? - из-за спины Крис опасливо поинтересовалась Кира, подбородком кивая на шашку.
Но Крис задорно рассмеялась:
- Самая что ни на есть настоящая! Драгунская, образца 1841 года - ручная работа!
Кира ахнула, попятившись, будто бы я собирался ее на дуэль вызвать и непременно заколоть этой самой шашкой.
- Настоящему бойцу - настоящее оружие! - с какой-то непонятной гордостью, изрекла Кира, плотнее прижимая мои пальцы к рукоятке, чтобы я ощутил ее холод и силу.
Я с восхищением поднял шашку острием в потолок и несколько раз со свистом рассек ей воздух, чуть не лишив бутылок вина горлышек. Кира вскрикнула. Симба поднял голову и утробно зарычал - он не любил такие шутки.
- Спасибо. И напомни мне отдать тебе монетку, - все еще не сводя глаз со старинного клинка, задумчиво произнес я.
А вот была такая потаенная страсть к холодному оружию. Но сам я ее никогда не реализовывал, считая, что превращать свой классический домик в склад оружие - откровенно неуместно. А подарили кортик или палаш, "спасибо".
- Непременно напомню! - воодушевленно заулыбалась Крис широкой голливудской улыбкой (о, отбеливание зубов!.. или это уже имплантаты?..), - Эх, ребятки мои, как же я рада видеть всех вас! ВМЕСТЕ!
Она резко притянула к себе Киру, дернула за запястье меня - шашка со звенящим эхо упала на паркет, - и крепко прижала нас друг к другу, обхватив обоих, как большое, знакомое с детства, старое дерево.
Я сконфуженно заартачился, показывая свою неприступность, но уже через несколько секунд, подтаяв от искреннего тепла Крис, обнял и ее и Киру, экспрессивно уткнувшись лицом в Кристинино плечо. Шашка зазвенела, когда я на нее случайно наступил…
В полумгле, в давящим одиночестве посреди огромного дома, мы втроем сидели на диване: точнее сказать, сидели Крис и Кира, подогнувшая под себя одну ногу, упершись подбородком в плечо Крис, и украдкой поглядывая на часы, а я фамильярно улегся Крис на колени, отвлеченно рассматривая на потолке тени от мигающих елочных гирлянд и колышущихся от невидимого ветерка свечей. Шашка в ножнах, но без футляра, стояла у подлокотника с моей стороны. Кристина играючи ерошила мне волосы, превращая прическу в какое-то разоренное воронье гнездо. Но мне было поразительно приятно, как если бы их касалась рука ласковой матери. Покорность и безропотность сонного тела, и сияние раскрытой души сквозь тягость бескрайней ночи. В детстве Крис нас так часто собирала под свое крылышко: когда отправляли в лагерь на лето, когда оставались под Новый Год одни,.. а когда начиналась гроза или в соседней комнате кричали родители, она закрывала Кире уши ладонями и, покачиваясь, тихо-тихо пела колыбельную "Баю-баюшки-баю, Баю девочку мою, Спи, родная, засыпай, Крепко глазки закрывай…".
Сладко хрюкал Симба под праздничным столом. А полупрозрачная тюль открывала чудный вид: среди редко подсвечивающих фонариков с улицы, беспрерывными потоками слипшихся хлопьев стекал снег. Под дуновением ветра стройный поток обрывался, вихрился и распадался на одинокие снежинки, испуганно бьющиеся в окна, и навсегда умирающие на стекле. А потом ветер замирал, и я, даже сквозь месячник Кристининых воспоминаний о дальних странах слышал его мерное шуршание от соприкосновения с балконом. Мысли слипались, как тот снег, не формировались в цепи предложений - я лежал и сладко щурился, воспринимая только тишину и теплоту маленького живого огня. Ароматно пахло розовой сладкой ватой (разве она пахнет?...) и воском плавящихся свечей...

У входной двери раздался звонок, и почудилось, что от его дребезжания у меня в ушах вот-вот лопнут барабанные перепонки. Крис замолчала. Кира опрометью сорвалась с места, включила резкий свет, и побежала открывать дверь. Это пришел ОН. Сказка рухнула, и теперь ни пушистый снег, ни обволакивающая тишина, ни язычки пламени – не могли вернуть ее – в доме больше не пахло сладкой розовой ватой…
Симба вылетел из-под стола и громко залаял, бросаясь к двери.
Я перекатился на бок, поднял глаза на Киру – она сочувственно смотрела на дверь. Зачем он пришел?.. Зачем пришел теперь?.. Уж лучше бы не приходил… ни сегодня… ни завтра – никогда…

А он сидел за столом так, словно его здесь и не было. Не шутил, не пытался подкалывать меня – сидел и жевал свой кусок говядины, вилкой счищая с него помидоры и лук. Он жевал так долго и мучительно, что мне думалось, будто бы он жует фрагмент подошвы ботинка. Блуждающий взгляд скользил по комнате из угла в угол, как бильярдный шар в замедленной съемке. Кира что-то сладко мурлыкала про их отношения, про перспективы встречи Нового Года и последующих Новогодних выходных, Крис самозабвенно травила байки про свои путешествия на Бали, Тибет и Индию, дотошно пересказывала их самые примечательные традиции и основы Тибетской йоги, разъяренный Симба с ревом бросался на запертую дверь в гостевой комнате (что ж от нее потом останется?..), из музыкального центра играла «Eine kleine Nachtmusik» Моцарта, а Андрей всё так же молча жрал «тар-тар из говядины». Театр абсурда!
Я пил темно-рубиновое «Chateau Pontet Canet» маленькими, но безостановочными, глотками, не притрагиваясь к нарезанному соломкой ростбифу под соусом «Цезарь». Я ждал смены композиции и обрыва нервов Андрея. И, действительно, когда у Крис пересохло во рту, и она временно его закрыла, открыв для «Каре с ягненком», а когда с тарелки Андрея, наконец, исчезло мясо, он поднялся и громко объявил, что пора и чай с тортом попить. Кира открыла рот, а у Крис из него выпало колечко зеленого перчика. «Badinerie from Suite № 3» - Бах.
- Как уже?! – засуетилась встрепенувшаяся Кира, недоуменно осматривая стол, - мы еще многое не попробовали…
Кристина с ней согласилась, едва ли не с чавканьем поглощая молодое телячье мясцо.
- Кирочка, но я уже просто не могу больше есть, - отвертелся Андрей, обворожительно показав отбеленный ряд ровных зубов, - да и не съесть нам всё со стола мы просто лопнем!.. Я всё же схожу всем за чаем на кухню.
Кира была потеряна в своем апокалептическом расстройстве от внезапного прерывания трапезы.
«Minuet» - Boccherini.
- Ну ладно… торт в холодильнике на верхней полке, - наконец, очнулась она, отодвигая тарелочку с недоеденным салатом из куриной печени.
Андрей быстро раскланялся и вышел из-за стола. Крис, воспользовавшись паузой, побежала в соседнюю комнату успокаивать брошенного Симбу, а я, под «The Four Seasons: Spring», наклонился к Кире и шепнул на ухо:
- Как думаешь, куда он сейчас пошел? – я не мог избавиться от предвкушающей ехидной дрожи в голосе.
Кира похолодела, и я был уверен, что тончайшие волоски на ее спине встали дыбом, как у кошки.
- Разливать нам чай, - не задумываясь, уверенно отчеканила она.
- Чай ли? Только ли ЧАЙ? – в моих глазах тлели демонические огоньки, - а не сомневаюсь, что он с кухни сейчас звонит Пушкаревой…
- Ты с ума сошел?!! – Кира без промедления бросила на тарелку вилку и нож, оглушительно звякнув ими, и негодующим взглядом уперлась в меня.
Я смягчился и потянул из бокала еще вина. Меня аж выворачивало от голода. И я быстро пьянел.
- А ты пройди по коридору к кухне и послушай… - ненавязчиво предложил я, осматривая стол в поисках того, что можно съесть.
- Это НЕ так! – огрызнулась она, комкая пальцами салфетку, - не так!
Кинула ее на тарелку и поднялась.

Ухватившись обеими руками за косяк, Кира слушала через приоткрытую дверь разговор Андрея по мобильному.
Я не ошибся. Звериное ли чутье, а может, я просто очень хорошо знал самого Андрея, но он сейчас разговаривал именно с Катей.
- Нет, нет, не бросай трубку! Нам нужно поговорить, - сдавленно шептал Андрея, стараясь не переходить на свой привычный крик.
Глаза Киры становились темнее безлунной ночи. Скулы резко обозначились и напряглись.
А я спокойно буравил ее хладнокровным взглядом.
- Это всё так… Ты не понимаешь!.. Да, да… Но ты… важна для меня, - сипел Андрей.
Послышался щелчок закипевшего чайника.
Шея Киры забугрилась сдавленными венами, показались острые края позвонков. Насечки от ногтей на углу останутся здесь навсегда.
- Давай встретимся… нет, нам очень надо поговорить… Не могу я без тебя… Катюш…
Старт?..
И Кира бросилась в кухню, хлопнув за собой дверью.
Я понемногу расслабился. Началось самое мелодраматическое и самое захватывающее зрелище из жизни влюбленных голубков: петушиные бои!
- Да как ты смел звонить ЕЙ из МОЕГО дома?!!
- Кир, ты не поняла…
- Не делай из меня ДУРУ!!! Ты звонил этой мымре!!!
- Да мне нужно было обсудить…
- Заткнись! Нечего здесь обсуждать!!!
- Кир, ну погоди, ты ведь…
Хлесткий звук пощечины.
Эх, жаль, что отсюда не видать. Для меня они за дверью не более, чем игра теней на побеленном стекле… Хотя радиопостановка отличная получилась!..
- Что случилось, Саш?! – испуганно, но еще больше, удивленно, спросила Крис сзади.
Я и не заметил как и когда она подошла, от неожиданности вздрогнув.
- Андрей звонит Катьке, а Кира разговор его услышала – вот и дала ему разнос, - утихомиривая сердце, ровно ответил я, кивая в сторону кухни.
- Это ты устроил…
Крис не спрашивала она говорила с полной уверенностью в этом.
Я цинично хмыкнул и полез в карман за портсигаром, собираясь закурить, и потянуть немного время.
- Нет, это всё надо немедленно прекратить… - вдруг решилась Крис.
- Да что ты! – прозвучало как-то агрессивно, хотя я сам не понял истинную сущность своего высказывания.
Я выбросил вперед руку и схватил ее за плечо, останавливая.
Вероятно больно сдавив сустав, потому что резко Крис посерьезнела, хоть и страха в ее глазах не было.
Я смягчился, улыбнулся, и ослабил хватку (руку не убрал):
- Не думаю, что это нашего ума дело. Конфликт у них назревал давно – он должен был случиться – и он случился. Так пусть теперь выяснят раз и навсегда.
- А я не считаю, что разговор у них там конструктивный, - бесцеремонно парировал Крис, сбросив со своего плеча мою руку, - негативные эмоции и взаимные оскорбления в состоянии истерии еще никому не помогали решать проблемы…
- Не вмешивайся… - я услышал рычащий глубокий голос со стороны.
Абсолютно бесстрастный, но от лица Крис отхлынула кровь.
Эти слова произнес я!..
Повисла пауза, и мы застыли как потерявшее управление марионетки, пустыми глазами уставившись друг на друга.
- Нет, я сама уйду отсюда! – очень кстати рассвирепевший вопль Киры разрядил обстановку.
Она пулей вылетела из кухни. Крис шарахнулась, невольно пропуская, но тут же спохватилась и побежала за ней.
- Кира стой! Тебе нельзя вот так! Надо сначала успокоиться…
- Отстань от меня!!! – безапелляционно рявкнула на сестру Кира, пересекая комнату рванным размашистым шагом.
- Господи, - ошеломленно остановилась Кристина, не дойдя до прихожей, она вдруг ясно поняла, что не остановит Киру, поэтому развернулась, и метнулась к Андрею, опустошенно выходившему с поле битвы – кухни.
- Да не стой ты так, Андрей! Иди за ней! Разве ты не видишь в каком она состоянии?! – Крис ухватила Андрея за рукав и потянула к Кире.
- А я в каком состоянии?! – ершился Андрей, он и сам был на грани срыва, - И что вы все ко мне прицепились?! Я вам не кукла, чтобы таскать туда-сюда! – взревел он, скидывая с руки окончательно раздавленную Кристину.
Кира судорожно натягивала сапоги.
Во всей этой визуальной бессмыслице только я чувствовал пульс грядущих событий, стоя у дверей гостиной и слегка надавливая на рычаг позолоченной ручки.
Андрей не выдержит. Дрогнет. Ведь случись что с Кирой – он себе не простит (трусы тоже бывают честными), а совесть Крис доведет его под белы руки до дурдома…
Я затянулся «Bolivar Lonsdales». Играя пальцами по поверхности двери, я кожей нераскаянно ощущал всю злобу и мощь разъяренного до кровавой пены кобеля за ней.
Кира сорвала вместе с крючком пальто и стала запихивать в его узкие рукава руки.
Стоп.
Время.
Теперь мой мир – трехмерная черно-белая шахматная доска. Король замер, Король в блоке и сейчас не его ход. Шах. Героиня-Королева далеко и ей не допрыгнуть до него. Она слишком далеко. Мой же ход будет пешкой. Обычной, скучной пешкой. Вот она банальность жизни. Ее ирония. Открытое поле и пять прямых шагов. Мат. Что же, виват Король, виват!..
Я повернул дверную ручку:
- Вперед, кукусик…
Мне и говорить-то нечего не надо было. Дверь распахнулась и ударилась о стену с такой силой, что я услышал, как внутри нее сыпнула штукатурка.
С анемичным лицом, Крис беспомощно обернулась, но успела крикнуть пригвожденному ужасом Андрею:
- В кладовку!!!
И то верно. С невероятной проворностью, он развернулся, отыскивая взглядом дверь кладовки, и отчаянно рванулся с места, поскользнулся на гладком паркете, чуть не упал, но оттолкнувшись руками от пола, опрометью припустился в конец гостиной.
Симба преодолел это расстояние в три львиных прыжка, на последней трети гонки чуть не зацепив брючину Андрея зубами, но тот отбрыкнулся, и прыгнул в кладовку, стремительно захлопывая за собой дверь. Вплетаясь в звук слепого удара, чуть не раздробившего дверь в щепки, раздалась серия хрустов и глухих стуков – это Андрей переломал все метла, веники и совки в кладовой. Симба надсадно взвыл, но продолжил штурмовать дверь.
Я оттолкнулся от стены и размеренным шагом прошел через всю гостиную к двери.
А на шахматной доске Крис пыталась оттащить от кладовой беснующегося Симбу под аккомпанемент нецензурного вопящего, напуганного до полусмерти, Андрея.
Я снял с вешалки пальто, надел, беспечно запахнулся и вышел на улицу.

@настроение: ик!

@темы: зарисовки

---

вторая часть... Визитер!

Лексус заворочал колесами и снова тронулся в путь. Он и остыть-то не успел с последней своей поездки. Впрочем, это уже мое скорбное замечание. Я не был намерен ни ссорится с Кирой, ни выяснять отношения и сущность каждого из нас в форме "сам дурак", ни, тем более, обсуждать вечную жвачку "я люблю Жданова", но Кира циклилась, внося свои коррективы в мои намерения. А ее вспыльчивость, воспламеняла и меня. Вот странность, не родичи, а сходство здесь очевидно.

Город опять замелькал неоновыми огнями, улицы вытянулись вдаль бесконечными коридорами, но теперь они были пусты, и я мог гнать в свое удовольствие. Машину окатывали брызги, летящие из-под колес проезжающих автомобилей, будто бы я попал в огромную мойку, дворники не успевали сметать грязевые потоки, и я ехал наудачу.
Его дом оказался еще более серым и скучным, чем высотка Киры. Охраны перед ним не было, как и альпийских горок с экзотически выстриженными кустарниками, дворик состоял всего из пары лавочек, качелей, горки, да двух турников… Все дома одинаковы и скучны: будь в них 10 или 100 этажей, покрашены ли лавки перед ними обычными малярами или дорогостоящими художниками - о сути быта можно говорить только по внутреннему убранству отдельно взятой квартиры.
Консьерж оценочно посмотрел на меня, но ничего не спросил.
К лучшему.
Я не был у него дома.
Не случалось.
Вобщем, правильно. Можно тащить баб в кровать, на диван, в кресло - только не у себя дома. Дом - личная территория. Дом - это место отдыха, размышлений и тихого вечернего досуга. Оргию не назовешь тихим занятием.
Я улыбнулся и зевнул. Дневная усталость давала о себе знать...
Чистый, отделанный перламутровым кафелем "карман" с ровно выстроенными рядами квартир: три с одной стороны и три с другой. Геометрично и синхронно без лишних деталей - только арочные вставки под двери. Я вспомнил офис. 54. Квартира 54. Я бессовестно заулыбался, не сумев сдержать воодушевленный настрой, поправил галстук, подняв узел к горлу, но потом передумал, и снова его ослабил, еще поразмыслил и расстегнул ворот рубашки. Пусть лучше так - совсем неофициально.
Квартирой дальше щелкнул замок, и я недоуменно оглянулся.
В этот же момент раскрылась дверь 54 квартиры.
- Муся! - затянул противный бабий голос.
Я отвлекся на дверь 54 и увидел Ярослава. Он пытался сдержать зевоту и растерянно улыбался мне, будто бы я его не предупредил о своем визите.
- Муся! - истошно завопила бабка.
Я открыл рот, чтобы поприветствовать Ярослава, но мягкий комок бухнулся мне под ноги. Я деликатно переступил, Муся взмяукнула, истерично ударилась о другую ногу, из руки выпала коробка сигар. Я чертыхнулся, сделал укороченный шаг вперед, чтобы восстановить равновесие, споткнулся о порожек, но Ярослав успел выхватить выскользнувшую бутылку, попутно обматеря Мусю, и поймав меня в падении за талию. Муся с визгом проскочила в квартиру.
Из двери рядом выползла бабка лет 70 в спортивном костюме "Адидас" и массивными очками в бурой роговой оправе на голове.
Такую немую сцену и застала старушка. Она ахнула, нацепила на горбатый нос очки, опять ахнула, перекрестилась, и картинно плюнула в пол:
- Извращенец!.. Прости Господи!..
- Баба Тоня, ну что вы говорите!.. Это… - попытался встрять смутившийся Ярослав.
- Муся!
Я оттолкнулся от дверного косяка и принял вертикальное положение, оправил рубашку, заправил галстук, и вполоборота сурово посмотрел на приближающуюся старуху.
- Баба Тоня, сколько раз я вам говорил: не выпускайте кошку в коридор! - укоризненно воскликнул Ярослав, вспомнив про кошку.
- Молчи, нехристь! Я должна ее вывести на травку! - пригрозила старуха пальцем, бесцеремонно отпихнула меня, потом Ярослава, проходя, как к себе домой, в его квартиру.
Ярослав охнул, увидев, как она своими лыжами-тапками наступила на коробку сигар, отчего та смялась, блок раскрылся, и несколько сигар выкатились на кафель.
- Ой-ой! Простите меня, Александр Юрьевич, я соберу!.. Я заплачу! - перепуганный моей грядущей немилостью, заклялся Ярослав, опустившись на корточки, и начиная собирать сигары, бренди он осмотрительно поставил рядом с собой.
- Да что здесь творится?!! (из одного дурдома в другой!) - рявкнул я, заглядывая в распахнутую дверь.
Я спрашивал и Ярослава и бабку одновременно.
Из глубин комнат слышалось шумное "кис-кис!".
- Простите, Александр Юрьевич, это баба Тоня… Она совсем старенькая, - сидя на коленях, заладил он в оправданиях, пытаясь аккуратно запаковать сигары обратно в коробку, - и с головой у нее совсем плохо. Ее дочь уехала в гости, и она одна дома… Чудит… А Муся ее …
Я схватил его за футболку и одним рывком поставил на ноги:
- Да мне насрать что там за баба Тоня и что там за Муся! Ты меня в дом пустишь или так и будем здесь стоять?! - осатанело заорал я в побледневшее лицо Ярослава.
- Пойдем, пойдем во дворик, Мусенька моя, - мимо нас проковыляла бабка, держа на руках пушистую меховую игрушку дымчатой кошки с пластиковым розовым ошейником, - я тебя на травку сведу… Мусенька… А это, - она мстительно обернулась, окинув нас пылающим взглядом фурии, - плохие дяди!.. Бестии!.. Прости, Господи…
Ярослав вывернулся из моей хватки и закричал вдогонку:
- Баба Тоня, это не ваша кошка!!!
- МОЯ! И вам я ее не отдам!!! - донеслось из-за двери "кармана".
- Странная она, я вам говорил… а Муся… еще хуже, - он смущенно улыбнулся, - как только в мою квартиру забегает, так непременно писает в горшки с орхидеями… жена на время отъезда оставила…
- Да Боже ты мой! - я схватил в охапку бутылку, Ярослава с сигарами и втащил их всех в квартиру, хлопнув дверью.
Ярослав рассеянно оглянулся, как и не своей квартире.
- На кухню? - неуверенно спросил он.
- В ГОСТИННУЮ! - раздражение не проходило.
День начинался хорошо, к вечеру ухудшился, к ночи и вовсе стал наихудшайшим. Сначала Кира, потом бабка, теперь Ярослав мне мозги поласкает.
Я сжимал бутылку в руке так, что горлышко, казалось, вот-вот треснет, или я сейчас подниму ее повыше и стукну, Ярослава посильнее - прямо в темечко, как дурную бабку процентщицу.
Однако, Ярослав быстро кивнул и пригласил за собой, продолжая несносно извиняться:
- Вы не обращайте особого внимания на состояние моей квартиры. Ко мне на днях дети должны заехать…
Вполне просторный, чуть растянутый, коридор с высоким потолком, скругленная арка с двойным орнаментом из голубовато-серых линий, ряд встроенных в потолок округлых светильников, несколько белых подвесных с открытым верхом, встроенный зеркальный шкаф-купе золотисто-матовой фурнитурой, песочные обои, выгравированные более темным рисунком, парочка картин с песочно-морскими пейзажами, ореховая мебель, деревянные створки дверей, рассеченные одной вертикальной и четырьмя горизонтальными ореховыми вставками в мутное с легкими зимними узорами стекло, ведущие в комнаты… Современная классика…
- Они с женой на море поехали… А теперь обратно собираются… У жены дел много будет после отпуска, а дети давно меня не видели - так что готовлюсь к их визиту…
Со скучающим видом я намеренно не слушал его, бесцельно осматривая внутренности квартиры.
- Ага, вот и пришли! - Ярослав остановился, чуть отошел, чтобы не застить обзор, встал полубоком и широким жестом показал гостиную.
Высокая и широкая, почти что квадратного формата, гостиная, оклеенная розовато-кремовыми обоями, люстра на подвесных цепочках в классическом стиле в основании с белой резной лепниной, цвета какао-молока с шоколадными мазками по всей обивке пухлый диванчик, пару кресел, тумбочка с лампой, те же пейзажные картины на стенах, шоколадный столик, махагонового цвета шкаф, в нем же замысловато встроенные домашний кинотеатр и камин, фотографии с детьми, на полу кадки с зарослями орхидей… И вся комната сдобрена там и тут валяющими шмотками, детскими игрушками, мелким содержимым тумбочек не из этой комнаты.
Я вздохнул. Вид это портит.
На кресле перед телевизором, стегая хвостом обивку, лежала крупная персидская кошка и впрямь дымчатого окраса.
Муся.
- Так я всё УБЕРУ! - улыбчиво заверил Ярослав, поймав мой скептицизм по поводу мусора и Муси.
- Верю, - я пытался вернуть благодушный настрой мартовского кота (Кира говорит, что это мое хронического безремиссное состояние), - камин не бутафорский?
- Обижаете, Александр Юрьевич! - обрадовано воскликнул Ярослав и метнулся к камину.
А когда зажег, то сразу вернулся, встав рядом.
Ни тени подхалимства с желанием угодить, скорее интерес к нюансам тональности моего настроения.
- Так что-то случилось? - не сумев их четко декодировать, насторожился он.
- Что случилось? - не понял я, ища место, куда сесть.
Ярослав понял, что забыл усадить гостя и сразу предложил диван, спешно убирая с него футболки со Спайдерменами и Микки Маусами, сгребая в охапку старые детские джинсы. Подошел к креслу и шыкнул на Мусю, та недовольно зафырчала, но спрыгнула на пол. Она отправилась на ревизию кухонных запасов.
Я загадочно улыбнулся, и уселся в центр дивана, по-свойски закинув ногу на ногу.
- Ну вы позвонили в половине 12 и сказали, что приедете, - Ярослав аккуратно складывал вещи в большую плетеную корзину.
Он сидел в четверть оборота, но этого было достаточно, чтобы отметить подтянутую и спортивную фигуру; крепкая попка и рельефные мышцы спины без лишней перекачки. Мне странно было представлять Ярослава отцом двух оболтусов. В домашней обстановке - ровнее и спокойней, он выглядел лет на 25-26 вместо своих 29.
- Так вот я и подумал, что что-то случилось на фирме… или, - он бросил на меня встревоженный взгляд, - с Зима Лето.
- Нет, ничего не случилось, - я покачал головой, поставив на столик бутылку бренди.
Ярослава как током ударило, он поспешно захлопнул крышку корзины и отодвинул ее к стенке.
- Я заплачу за сигары, Александр Юрьевич, вы же знаете… Никаких проблем. Сколько они стоят?
И тут я громко рассмеялся неожиданно даже для самого себя, отмахнулся и расслабленно положил голову на спинку дивана.
- Это тебе, - поднятая рука перстом указала в сторону бутылки, а затем и коробки сигар.
- МНЕ?! … - искренне удивился Ярослав, - а по какому поводу?
Я поднял голову и в упор посмотрел на Ярослава:
- За хорошую работу. В перспективе и в актуале, - на этом предложении я опять улыбнулся, но улыбка скривилась в бессовестную насмешку.
Ярослав, напротив, благодарно кивнул:
- Очень ценю. Спасибо, - потом огляделся, в поисках, и вдруг обрадовано предложил, - так, может, мы его сейчас и разопьем?
Вот это дельно!..
- Правда, к нему ничего нет…
- Давай, что есть…
И мы сошлись на "Коркунове". Ярослав достал коробку ассорти и мы выпили по стаканчику за встречу. После командировки я его так и не видел… три недели… Практически месяц…
В смутном напряжении, Ярослав сидел на диване и пристально смотрел на огонь. Я допивал второй стаканчик, монотонно перебирая русые волосы, едва касаясь кожи. Муська дремала в кресле напротив. Она уже вернулась после неудачного похода за съестным на кухню. Нам в лицо играл рыжем пламенем танцующий огонь, дрожащие длинные тени лихо отплясывали хороводы на стенах и потолке, а полумрак стелился, как туман, поглощая дальнюю часть комнаты. И почувствовав его мистический покров на своей коже, я развернулся к Ярославу и, едва касаясь, поцеловал белую кожу за ухом, медленно опускаясь к напряженной мышечными волнами шее. Ярослав нервно облизнул верхнюю губу, стирая остатки раскаленной влаги, отставил стакан, и, еще смущенный, повернулся ко мне. Не верно поняв, я было потянулся к приоткрытым губам, но Ярослав вытянул шею, отведя голову назад, и мне пришлось довольствоваться поцелуями ребристой трахеи, косточкой выпуклого кадыка, ощущать кончиком носа скользкую яремину впадину, и с обидой прикусывать стык выступающих ключиц. Нырнувшие под футболку руки сначала ласково касались, трепетно оглаживали спину, но по мере роста напряжения, становились жестче, злее - начиная расцарапывать, калеча двухдневный маникюр, вонзаться ногтями в глубь каменных мышц, будто бы желая разорвать препятствующую проникновению плоть, высвободить на отрытый воздух костяной ствол
позвоночника…
- Нет, нет, подождите, - начал выворачиваться Ярослав, оттаскивая меня за плечи с видом хозяйки деловито сдергивающей не в том месте пристроившегося кобеля на случке с элитной породистой сукой.
Вполне возможно, что он и хотел сказать, но только я не собирался слушать. Я придавил его тело своим, разгорячено впиваясь в алеющие губы, давя, сминая, раскусывая их до крови, пока он не ответил мне согласием, чуть прижав мою нижнюю губу.
Я сдернул с Ярослава футболку, отшвыривая на спинку дивана, припал к груди, с удовольствием голодного хищника наблюдая как нервно и сладостно она колыхается подо мной. Я слизывал пот с горькой кожи, окатывая ее жаром ванильно-корицевого бренди - после меня оставались только маленькие полыхающие клейма, как от прикосновения язычков пламени из камина, - выводил сужающиеся круги рядом с твердым маленьким соском левой половинки груди, с наслаждением внимая отрывистые глухие набаты перегретого сердца… Но мое неистовое желание быстрее опуститься ниже, заставляло меня быть менее щепетильным; уже бесцельно раздаривая быстрые поцелуи, едва притрагиваясь к теплой влажной коже, я рвался к паху, рвался с ожесточенным упорством зверя, почувствовавшего металлический вкус крови, и даже порез собственной щеки о пряжку его ремня, не мог заставить меня остановиться…
Муся дремно щурилась, посверкивая желтыми щелочками и, казалось, она улыбалась, глядя на нелепых мужчин. Она знала точно, что происходит: влажный, густой запах тел, теплый, терпкий другой - нет, не такой, как у котов, а еще легкая струйка примеси крови - нет, не той, что сливала ей в блюдечко баба Тоня…
Она встала, потянулась, зевнула, и легким движением пантеры перепрыгнула на подлокотник…
Я резко отстранился, рывком, приложив всю силу, перевернул Ярика на живот. Он и среагировать не успел, только охнул и оказался мордой уткнутый в подушку. Я своенравно хмыкнул. Мои руки стиснулись на порозовевших плечах, и надавили, вынуждая прогнулся в локтях, лечь удобней для меня - он всё же успел выставить локти! И Ярик понял, скинув на пол мешающую ему подушку, он нетерпеливо лег на живот, судорогой возрастающего напряжения вжимаясь в упругость шоколадного дивана и одновременно приподнимаясь, в огненной лихорадке ища более близкого контакта….
Муся со змеиным шипением отскочила в сторону - ее чуть не накрыло подушкой! Зафырчала, но приблизилась, садясь напротив Ярослава. Смотрела и… улыбалась…
И от ее неподдельного интереса, Ярославу стало не по себе. Борясь с подступающими спазмами, он суетливо принялся искать у кромки дивана тапок.
А Муся нагло вылизывала переднюю лапу, чуть подрагивая бдительными ушами. Человек не достанет ни один из тапков. Потому, что первый залетел под кресло, где она только что спала, а второй оказался зажатым в глубине дивана, и рукой до него не дотянуться.
Пальцы шарили в доступной им полуокружности, до суставного хруста тянулись в узкую щель, но распаленный Ярослав уже начинал извиваться в вертикальной плоскости; то со стоном задирая голову вверх, то с сиплым выдохом опуская ее обратно на край дивана, то поднимаясь на руках, он прогибался, выставляя разверзнутые острые лопатки, то со стоном, почти по-кошачьи, тянулся вверх, и снова опускался, мечась, и нигде не находя себе места.
Муся взволнованно переступила с лапы на лапу, плутовато предвкушая скорый итог этих страданий.
И оказалась права, Ярослав застыл только на долю мига, с силой дернулся вверх, на спрямленных локтях, и сонную комнату встрепенул крик, похожий на сдавленное рычание раненного зверя.
Муся победоносно стегнула по полу хвостом: "Мяу!".
Блестящий от пота, Ярослав еще дрожал, порциональными рывками выдавливал из себя остатки воздуха, с измученным стоном тянулся вниз, старался согнуть сведенные единым мышечным спазмом руки,.. когда меня отвлек от пульсирующего по крови солнечного блаженства "Storm" в обработке Ванессы Мэй. Я постарался сыгнорировать его, отвлечься, но мелодия начала гоняться по кругу, нарастая и не собираясь замолкать. Ярик тоже начал нервничать…
- Черт… Черт!.. ЧЕРТ! - с досадой ругнулся я, оборачиваясь корпусом назад.
Рука не без труда нащупала на спинке дивана чехольчик телефона. Я потянул его на себя двумя пальцами, ухватил за корпус и посмотрел на экран.
Ярослав в это время, наконец, смог улечься на диван, и теперь жадно дышал, утирая лицо об обивку дивана.
- Сука! Ну вот сука!!! Вот знает, когда позвонить, а!
Ярослав с неохотой выглянул из-за своего плеча.
- Да, Кира! - отрывисто крикнул я в трубку.
- Ну как - оргазм достигнут? - послышалась злорадная издевка.
- Отвали, Кир, а! СПЛЮ я!..
- А с кем, Сашуль? - в телефоне звонко засмеялись, и это была уже не Кира.
- ОДИН! - я хотел отключить и выбросить на пол телефон, да так чтобы из него микросхемы посыпались.
- Александр Юрьевич, - переведя дыхание, но еще морщась, по деликатному тихо обратился Ярослав, - а можно сначала меня отпустить?.. а потом поговорить с Кирой Юрьевной?
Глупый вид и смешная до злого комизма ситуация.
Но выхода из этой ситуации не будет.
Я исчерпывающе указал ему пальцем на диван и в качестве предостережения резко подал вперед.
Ярослав, подавив жалобный вскрик, рассерженно выгнул позвоночник дугой, но потом смиренно лег, подложив руки под голову вместо подушки. Теперь ее изучала Муся, нюхая и теряясь о края дымчатым боком.
- Видать, совсем дела твои плохи… какая досада… - вздыхала в трубку Кира, но второй голос выжидательно молчал.
Я тоже молчал, злился, кивал, но, воспользовавшись паузой, запальчиво высказался:
- Прости, Кирюшь, мне завтра рано вставать. Работа, если ты знаешь смысл этого слова… и, да! - вот тут уже я заструился ядом, - напомни Вике не опаздывать. Ну всё - чмокни ее, сладенькую, за меня, - в трубке возмущенно сдержали "ах!", - ты же знаешь как это лучше сделать. Доброй ночи, сестричка!
И я залихватски щелкнул кнопкой "Повесить трубку". Ярослав со вздохом облегчения уперся носом в диван…

Минут через пять мы сидели в полной безмятежности, расстелив на ноги плед, раскуривая ароматные "Cuaba" и запивая их бренди.
Вальяжно и царственно переходя с моих ног на ноги Ярослава, гуляла кошка Муся. Она прошлась от моего конца дивана до Ярославого и уселась под его руку.
- Ну что - нравится? - подмигнул я, совсем в замечательном настроении затягиваясь густым дымом сигары.
Ярослав слегка покраснел, смутился и уточнил:
- Что?
Я искренне рассмеялся, подавился дымом и закашлялся.
- Ну ты оригинал! Я про БРЕНДИ и СИГАРЫ!
Ярослав еще больше покраснел и быстро закивал:
- Да! Конечно. Очень приятно пьется… и вкус такой, - он растер на языке маленький глоточек, - какой-то нюанс аромата дуба… может быть, еще корица… и…
Я холодно пожал плечом, мне не нравилось, когда меня хоть в чем-то обходят:
- Вобщем, да.
Муська внимательно нюхала впадинку между его ног, с интересом вытягивая шею.
Я смеющимися глазами поглядел на нее, потом на Ярослава. Ярослав небрежно отодвинул Мусю в сторону.
- Я завтра вам отчет предоставлю о результатах командировки… там…
- О, ради Бога, не надо ДОМА о работе! - с напускным жеманством заныл я, туша сигару в пепельнице.
- О работе надо говорить на РАБОТЕ, - я нежно улыбнулся и сделал еще глоток бренди, наслаждаясь его огненным путешествием к моему желудку.
Муська прыгнула на коленку к Ярославу и замурчала.
- Тебя даже животные любят! - давясь смехом, воскликнул я.
Ярослав не нашелся с ответом. Но игривый и задорный настрой еще не оставил меня.
Быстро отдернув одеяло, я окутался им в два слоя, а Ярослава предоставил Муське.
- Вот так вот, - щелкнул языком я.
И опять Муська заинтересованно подошла ближе, перепрыгнула через барьер одной ноги и уселась посередине. Ярослав с выражением на лице скуки и досады потянулся рукой, чтобы ухватить Муську за шкирку, но я поймал ее:
- Шшшшш, ты напугаешь зверушку.
Испуганный Ярослав ошарашено уставился на дьявольские огонечки в моих глазах.
Муся нагнулась, как-то задумчиво понюхала, и… лизнула.
Я расхохотался так, что чуть не вывихнул челюсть.
Ярослав тоже чуть ее не вывихнул, но не от смеха. Он был настолько в шоке, что от изумления открыв рот, услышал как суставы предупредительно щелкнули.
А Муся лизала его кончик так тщательно, как будто бы чистила свою шкурку, и так остервенело, как будто бы ей нос горчицей намазали и теперь она панически пытается от нее избавиться. Я смутно видел ее малиновый язычок, мечущийся с такой потрясающей скоростью и ритмичностью, которую никто из нас и вообразить не мог. И запястье Ярика в моей руке стало импульсивно вздрагивать. Я отер ладонью слезы, стирая вместе с ними накатившее ребяческое веселье. Его грудь поднималась и опадала рывками, частое дыхание сбивалось, а зрачки начинали уплывать под верхние веки. Моему восторгу и удивлению не было предела! Вот так Муська! Да он так скоро… Я посмотрел на часы и понял, что останусь здесь до утра…
Я уступчиво подождал нужного момента, равнодушно скинул за шиворот зверька, отбросив на пол. Раздался глухой шлепок - "в кресло", - сардонически отметил я. Она шлепнулась прямо в кресло… Повезло, пакости…
А сам сел на корточки напротив Ярика, сильнее раздвинув его ноги.
- Привет, еще раз, - расплываясь в беззастенчивой сияющей улыбке.
Ярослав утомленно заныл, как капризный ребенок, но уже через пару секунд сам придвинулся.
А вот всегда мне нравилась его работоспособность!..

@настроение: опа-опа!

@темы: зарисовки

---

А вот это уже свеженькие!.. Александр и все, все...

Первая часть со странным названием "К.Ю. прописью".

Черный Лексус Джи Эс рассекал новыми шинами водные пространства осенних луж. Двигался он столь плавно и послушно, что мне казалось, будто я не качу по ночной Москве, а скольжу на крохотном самолете среди звездных мерцаний иссиня-черного неба. Рыжеватые фонари, растекшиеся в лобовом стекле, сметались уверенными мазками широких кистей дворников.
Москва тонула в слякоти воды и переливчатого жидкого света.
Но меня ждала Кира.
Подъехав к Зима-Лето я заглушил двигатель, по звуку даже не определив этого, и посмотрел в окно. Всё тот же непрекращающийся ливень. Огромный монолит Зима-Лето был похож на отколовшийся от горного хребта остроглавый массив.
Странно, я так часто здесь бывал, и никогда не видел его в сумраке.
Но несколько окон на высоте 20 этажей подсвечивались (да весь первый этаж для охраны).
Кира.
Я вышел из Лексуса и полубегом заторопился к дверям. Потапкин сменился и теперь вместо него у дверей стояли сразу два охранника в черных костюмах аля Люди в Черном. Коротко бритые затылки, толстые бычьи шеи, стальной взгляд, устремленный всегда вперед, и приемник в раковине уха. Я не знал их. Но уверенно отчеканил:
- Александр Воропаев к Кире Воропаевой - сообщите ей о моем прибытии.
Охрана бесцветно переглянулась. И один из них зашипел рацией…
Киры в вестибюле не оказалось.
Не спустилась?
Пришлось ехать наверх - к ее кабинету.
Желтоватый верхний свет. Перед глазами монотонно горел значок 23 этажа, обведенный золотистым ободом с внутренней подсветкой. Тихо, тихо, очень тихо. Даже лифта не слышно. Как и нет никого на километры вокруг. Пустой город. Не брошенный в спешке - оставленный весельчаками горожанами. Ушедшими далеко-далеко за закатным солнцем. Бесконечные и тихие скрипы обозов, пустые солнечные глаза и ссохшиеся от молчания губы. Так всегда, когда уходишь…
Наверное, это просто неважный день на исходе.
Огонек загорелся ярче, и я услышал далекий звоночек - 23 этаж.
Блестящие ртутью двери расползлись в стороны, я сделал короткий шаг, как в меня с бесцеремонной силой врезался Андрей. От удара, крутануло на месте, и только развернувшись вполоборота, столкнувшись практически нос к носу, я понял, что это был именно Андрей. Едкий, пресыщенный спиртом, запах виски. Андрей бросил мрачный взгляд из-под заляпанный очков, быстро и холодно щелкнул кнопку 1 этажа. Я продолжал смотреть на него. Взлохмаченный, усталый, с глазами мутнее, чем запотевшее стекло и безумнее бешенной собаки, в мятом полосатом костюме (узника?). Пропитанный до костей запахом Шотладнского виски.
- Ну что смотришь?!! - он опять кинул на меня лютый взгляд, начиная зло тыкать указательным пальцем по кнопке.
За спиной послышались легкие шаги бегущего, и крики:
- Андрей, Господи, да стой ты!!! Ну куда в таком виде?!! Ты разобьешься!!!
Андрей пьяно скривился, показав зубы, и дыхнул Cutty Sark Discovery:
- Пшел ты!
Упираясь рукой в стенку лифта, одновременно с закрывающимися дверьми, он, смакуя, показал средним пальцем "фак" спешащему за ним.
Роман опоздал на долю секунды, налетев на стальную дверь. Стукнул по ней кулаками, и стал жать кнопку вызова соседнего лифта.
Он был такой же взлохмаченный и такой же усталый, как и Андрей, только трезвый.
- Здравствуйте, Роман, - не ожидая подобной тональности, мурлыкнул я: "Дмитриевич" язык не повернулся сказать, и моя официальность оборвалась на последнем слове.
Роман вздрогнул, он и не заметил меня, несясь за Андреем, резко обернулся, и, увидев, сухо буркнул, пряча глаза за густую челку:
- Привет.
И снова обернулся к табло.
Может, из-за того, что был трезв, он казался еще более измученным, чем Андрей.
Я хотел что-нибудь ему сказать, но не понимал что. Слов для него не находилось.
Этажи неспешно менялись, сщелкивая цифры от 1 до 23.
Мне и жаль-то его не было.
Я знал закономерность ошибок. И рок людей, плетущих петлю себе на шею.
Не выдержав, он врезал кулаком по кнопке, и метнулся к лестнице.
А когда развернулся, поднял глаза, то в нескольких метрах от меня, стояла Кира. Подрагивая, трепетая, она была похожа на искусно вырезанную фигурку из желтоватой кальки.
- Мы едем?
Голос звучал тихо, но уверенно.
Даже теперь она сохраняла видимость благополучия и равновесия. Такие как Кира и во время войны будут уклончиво улыбаться, сообщая, что ничего страшного не происходит… Так, просто война…
- Да.
Я боялся обнять, потому, что это лишит ее последних сил…
(Или меня…)
Лифт подоспел именно к нам, отказав в этой простой любезности Роману.
Я не смог не улыбнуться.
Мы вошли в его зазеркалье. Начался бесшумный спуск с высоты.
В руках Киры дрожала маленькая красная сумочка. Пальцы стискивали узкий ремешок, то собирая в складки, то распрямляя снова.
Когда мы вышли из офиса (я даже облегчение испытал), на стоянке не было ни Андрея, ни Романа. Правда, и сама машины Андрея стояла на месте.
Что ж… Успел Роман.
Я накинул Кире на плечи свой пиджак. И она чуть улыбнулась. Я подмигнул ей и весело предложил:
- Ну что - побежали?
Она кивнула, встав на изготовку на край последней ступени перед выходом в дождь.
И мы побежали. Я жмурился, закрывался рукой как навесом, вздрагивал, судорожно переводил дыхание, когда тонкая карамельного оттенка рубашка всё больше покрывалась крупными каплями. Но не выпускал из виду Киру. Она прибежит первой!
- Я! - воскликнула Кира, хлопнув ладонью по крыше Лексуса, и почти игриво повернулась ко мне.
- Умница, - ласково проворковал ей на ушко.
И поцеловал пылающими губами. Бархатистая щека с едва улавливаемым запахом рассыпчатой пудры "Люмене".
Но прежде, чем она среагировала, отстранился, галантно открыв ей дверцу:
- Прошу!
А сам побежал к водительской двери…

За окном шелестел дождь, полируя до состояния зеркал новый асфальт, а в мягком, бежевом салоне авто мистически светилась приборная доска.
- Отвезти тебя к себе?
Какой-то странный вопрос - с укором подумал я.
Но Кира опять потемнела и теперь задумчив смотрела в окно.
- Ты знаешь… Андрей… он пьет. Много… Постоянно.
Я вздохнул и откинулся на спинку сидения. Мягко. Уютно.
Разговор замыкался в тот же накатанный до оскомины круг. И я знал, что ничего не докажу Кире. Потому, что область чувств всегда противостоит здравому смыслу.
- Да, Кира.
- Я не знаю… Мне просто хочется что-то сделать, изменить… исправить.
Она коснулась щекой стекла. Потерлась мраморным виском, расплетая аккуратную лачную укладку.
Сумка неподвижно лежала у нее на коленях.
- Нельзя.
Я мягко посмотрел на ее отражения в стекле.
Кира выдохнула на стекло, и оно стало запотевать, скрывая от меня глаза.
- Нельзя, Кир, - с глубокой нежностью повторил я, сочувственно улыбаясь.
- Я знаю.
Она небрежно махнула рукой вперед, дав команду движения, и мы поехали…

Стандартная седая высотка в окружении таких же безликих колоссов, полыхающая золотом внутреннего авторского дизайна. Вокруг кованая изгородь, ворота пропускного пункта, маленький дворик с коротко стриженым газончиком вроде "Канады Грин", симпатичные альпийские горочки, мини-садики и детская площадка современного дизайна (где так много пластика и вычурных кислотных красок).
Кира с какой-то особенной грустью посмотрела на мокнущие синие качели, по порывами ветра мерно раскачивающиеся навстречу нам…
Мы поднялись на 15 этаж. Новая, одноуровневая, зато просторная 4 комнатная квартира, абрикосовая и цвета светлый беж, утопающая в мягкости, и по личному проекту самой Киры. С моей точки зрения простовато, банально - не для меня - но мило. По-домашнему, без тени офисной суеты.
Она оставила, как забыла, сумочку на вешалке. Прошла босыми ногами в гостиную комнату, везде оставляя за собой коридор из света зажженных люстр и светильников.
Я аккуратно повесил пиджак на вешалку, снял обувь, и последовал за ней. Она сидела на диване и, закинув голову, рассматривала блики изящной рожковой люстры над головой.
- Кирюш, давай я нам что-нибудь налью. Промокли, как ни крути, а дождик не летний.
Кира кивнула.
Я достал из бара бутылочку французского "Бруйи Шато де Сен-Лажер". Я бы предпочел итальянское "Гайя" и "Рей Шардоннэ" - во-первых, люблю белое вино, а во-вторых, мне по вкусу больше орехово-медовое, чем сборник ягод "Бруйи Шато де Сен-Лажер". Но Кира любит и малину и клубнику. Женщина.

Я вежливо подал бокал, свой поставив на крохотный эллипсовидный стеклянный столик с коротенькими ужасно кривыми четырьмя ножками от центра, напоминающими недозавитую в кудри лыко, и сходил в спальню за узорчатым пледом цвета слоновой кости. С расстояния подал его, и уселся в кресло, поставленное впритык к дивану пастельного рыже-молочного цвета со спинкой разрисованной цветными сотообразными ячейками бордовых, рыжих и серых оттенков.
В доме было очень тепло - не меньше 25 градусов. Но она любит тепло.
Кира сделала несколько глотков, вздохнула глубоко и серьезно посмотрела на меня.
- Если Андрей будет так пить, то он сопьется…
- Или его какой-нибудь алкаш прибьет в баре…
Мое терпение давало трещину, обсуждать придурка Андрея вторую неделю кряду - это испытание даже для моей выдержки.
Кира резко отставила бокал вина, и с чувством воскликнула:
- Да я ДОЛЖНА что-нибудь сделать, пойми ты!..
Я глумливо оскалился, сладко глотнув немного вина:
- Ну составь ему компанию.
Кира зарделась румянцем, внутренне подобралась, но сдержалась, понизив голос:
- Да как ты не понимаешь, я люблю его, - голос задрожал.
Теперь уже я оставил бокал - прохладный настрой улетучился вместе с моей галантностью:
- Так и что с того? Андрей уже взрослый человек, и сам решает, как ему жить, - я и сам чувствовал в желудке необычный жар, и не от вина, - если он хочет катиться пропасть, пусть катится! А ты решай - хочешь ли ты катиться за ним…
Кира непослушно замотала головой:
- Да я его вытащить хочу!
- Да не сможешь!!! - я почти заорал на нее, брызгая на солнечно-бежевый дубовый паркет алой кровью молодого вина.
- ПОЧЕМУ?!! - возмущенно крикнула Кира, сбросила с ног плед, и вскочила с дивана.
Воинственно.
Это меня улыбнуло. Я смягчился, наслаждаясь моментом вернувшегося ко мне рассудка, сдержал паузу, и мягко парировал:
- Потому, что он тебе этого не позволит.
Кира только руками взмахнула, как дернула бы недоуменно плечом, начиная терять набранный запал (надолго ее никогда не хватает).
- Не хочет этого.., - она не решила спрашивает ли меня или утверждает свою мысль.
Я поставил бокал с вином, на столик рядом с ее бокалом, чуть не звякнув истонченным хрустальным стеклом.
Поднял глаза и обезоруживающе улыбнулся:
- Не позволит.
Кира замялась. Она решала, что сейчас мне скажет и в каком тоне. Но ничего не решила, только отмахнулась, и уверенно пошла к себе в спальню.
Мужчины, напоследок бросила бы она мне, но не бросила. Не указала на выход, не позвонила Вике… Викусе…
Разговор был остановлен.
Я взял свой бокал, снова улыбнулся бескровности маленькой войны, и отправился вслед за Кирой.
Прямо дворцовый стиль. Как-то странно выделяется на фоне общего модернизма. Теплые светло кофейные стены, мебель из красного дерева, тяжелые багровые гардины, воздушная кровать в вишнево-золотой отделке с резной спинкой, напоминающей не кованую ограду в Летнем саду, а тонкое ажурное плетение вьюна среди старых побегов упавшего дерева.
Я бесстыже расплылся в приторной улыбке и залпом допил остатки вина, игнорируя его изысканно фруктовый вкус, так расхваленный магазинным сомелье.
Кира стояла за черной ширмой, расписанной огромными шапками садовых цветов и безначальными завитками того самого молодого и бойкого вьюнка.

- Подай мне халат, - твердо приказала Кира из-за расшитого занавеса, - на кровати.
Как она меня увидела? Я немного расстроился.
Но, подходя к кровати, краем глаза поймал блеск солнечных зайчиков, отраженных откуда-то со стены. Зеркало. Зеркало выходит за края ширмы, так что Кира видит и себя, не выходя из своего цветочного укрытия, и всех, кто заходит в ее комнату.
Невесомый, тончайший вишневый халатик, с какими-то абстрактными, но гармоничными узорами, вышитыми разноцветной шелковой нитью. Он источал туманный аромат сладковатых полевых цветов и зрелых тропических фруктов. Я коснулся кончиком носа, провел вверх по расположению нитей, потянул знакомый аромат, пытаясь различить собственный запах Кира. При всей ее точенной фарфоровости - яркий и сочный запах наливных антоновских яблок с терпкой россыпью корицы.
- Перекинь через ширму и подожди меня в гостиной, - голос Киры звучал ровно и распорядительно.
Но я перешел за ширму, остановился на пограничном расстоянии в полшага и, чуть нагнувшись, обходительно расправил халатик, предлагая одеть.
Кира, заметив мое любование ей, укоризненно обернулась через плечо, продемонстрировав теплую молочную белизну кожи с персиковым пушком и тонкую аристократическую шею с бисерной цепочкой из платиновых колечек. Она стояла в полупрозрачных кружевах от "Idalia" песочно-розовых оттенков. Белокурые волосы собраны в высокий пучок, и распушенные льняные локоны подрагивали на гладких скулах.
- Я сказала тебе ждать в гостиной или ты плохо слышишь?
Слова для собаки.
- Решил помочь тебе одеться, - с видом наивного простака, уступчиво ответил я.
Руки скользнули в прохладный шелк, и я нежно поднял халат на спину, но остановившись на ее середине.
Гордо приподнятые лопатки, неглубокая выемка под позвоночник, змеящийся к шее, облитые расплавленным воском, белоснежные покатые плечи…
Легкий оскал мелких зубок - она не могла изобразить улыбку или показать мне свою злость. И этот взгляд. Смесь укора, негодования и превосходства. Превосходства женщины. Он дразнила меня своей податливой молодостью и мраморной неприступностью.
- Андрей не любит меня? - она смотрела на меня уже через зеркало немигающими изумрудными глазами, как Снежная Королева.
- Нет, - я на миг поднял на нее взгляд, и заметил, что в зеркале наши тела находятся на одной линии, и ее почти перекрывает мое.
Я был менее, чем на полголовы, выше, и грудная клетка шире, но сам себе я казался жирно отчерченным ее контуром.
- А ЕЕ?
Я приблизился вплотную до ясного жара ее тела, аккуратно поглаживая плечи кончиками пальцев, на грани касания водя носом от уха до основания шеи, чуть заходя на линию плеч. Мое тело быстро немело общей судорогой, а ее кожа, я чувствовал, вздрагивает от прикосновений, и голова инстинктивно клонится набок, давая мне больше возможности изучать шею.
- Возможно, - безразлично сказали губы в опушенные ямки ключиц.
Пальцы соскользнули, сомкнулись замком на подрагивающем теплом животе.
- Что мне тогда надо? - было такое чувство, что Кира просто размышляет вслух, и рядом с ней никого нет.
Я неодобрительно выдохнул.
Еще дурманило корицей с яблоками.
Я сентиментально жеманно положил подбородок ей на плечо и, плутовато глядя в зеркало, восхищаясь то ли собой, то ли ей, сказал:
- Уйди от Жданова, и найти себе другого мужика, - я ощущал напряжение подъязычных мышц, и как мой кадык медленно двигает вверх-вниз по ее предплечью от каждого высказанного слова.
Кира строптиво дернула плечом, намеренно стукнув им меня под челюсть.
Я чуть язык не цапнул, но голову не убрал.
- Ты думаешь всё так просто?
Я не любил подобные разговоры, зная куда они, в конце концов скатятся.
- Думаю, что у тебя проблем не будет, - пальцу рискнули коснуться атласного отлива бедер.
- А ты думаешь, что смысл в том, чтобы трахаться, как КРОЛИКИ?!
Ну всё… Понеслось. Кажется это называется МДП?..
Кира раздраженно саданула меня по ребрам.
И мне пришлось отступить назад.
- Нет…
- Да! Если для тебя - это первостепенно, то для меня НЕТ!
Глаза Киры уже светились ожесточением, но она всё еще смотрела на меня через зеркальное стекло.
Если я скажу, "чего ты заводишься?" то у нее разразиться настоящая истерика, остановить которую будет крайне трудно, если вообще возможно.
- Кир, я не об этом… (господи!) Ну как тебе еще сказать, что Жданов тебе не пара? Что его не надо спасать, не надо его любить - что тебе нужен совершенно другой человек?.. - я злился, морщился, тер переносицу, запускал руку в волосы, ероша их, слова подбирались с трудом.
- Уходи, - непримиримо объявила Кира, уже повернувшись ко мне лицом.
Что и требовалось доказать. Скатились…
Но теперь уже я с трудом давил в себе рассерженность:
- Тогда чего ты позвонила, попросила меня подъехать, подвезти тебя домой?!
Глаза Кира стали злее.
- Я хотела поговорить с тобой. Об Андрее.
Я вскинул руки к небу, стряхнул, подался вперед, скривив лицо, и почти зарычал на нее:
- Да какого хрена, Кира?!! Мы уже две недели мусолим одно и то же! И ты ни черта не слышишь! Ну что я еще должен тебе сказать?!!
Кира рывком надернула на плечи халат и размашистым движением захлестнула его:
- ПОШЕЛ ВОН.
- Истеричка, - процедил я и поспешил прочь из комнаты.
- Да, да, истеричка я! Потому, что я люблю его!!! Потому, что я не могу без него! - бесновалась Кира, крича вдогонку, тем не менее неотступно следуя за мной в гостиную, - а ты вообще никого не любишь, кроме себя! И ты еще учишь меня, что мне делать?!! …
- Ты сама меня об этом просишь, - через плечо фыркнул я, злость сменялась досадой.
- Господи, да мне ПЛОХО! Ты этого не понимаешь что ли?!!
Я хотел свернуть в коридор и свалить из этого дурдома, но передумал, и пошел к бару.
- Позвони Вике. Она тебя послушает! И с БОЛЬШИМ удовольствием, - ядовито поддернул я.
Кира остановилась, как вкопанная, растерянная, сбитая с толку, неуверенно ища слова для ответа.
Я распахнул зеркальный бар, и стал вертеть еще запечатанные бутылки с выпивкой.
- У тебя Бренди есть?
Кира очнулась, еще больше опешив:
- Бренди?
- Да, Испанское.
Но я уже нашел, рассматривая этикетки. "Torres 10 Gran Reserva" - то, что надо. Подойдет.
Я закрыл бар, и с бутылкой пошел к выходу.
- Ты с ума сошел?! Эй, верни на место!!!
Халатик развивался от дуновения ею создаваемого ветерка, как шелковистая паутинка.
- Нет. У меня изменились планы, - я быстро всунул ноги в черные кожаные ботинки, - А ты занимайся мазохизмом дальше - тебе это нравится, - я потрогал пиджак - еще очень сырой, вздохнул, придется просто тащить его, - можешь пригласить Вику, - я подмигнул Кире, - пострадаете вместе.
Сконфуженная Кира смотрела на мокрый пиджак. Становилось стыдно за всплеск эмоций. Стыдно за слова. Она была готова предложить мне зонтик, но так и не предложила.
Я спустился вниз на том же лифте, что и приехал сюда с Кирой.
Больше я на нее не злился. Завтра-послезавтра позвонит, как ни в чем не бывало, и потянет на какой-нибудь классический спектакль или ультрасовременную выставку, или просто пожевать сверхдорогущую еду в ультрамодном ресторане. В этом вся Кира.

Я зажег свет в машине, кинул назад пиджак, на соседнее сидение - бутылку бренди, достал телефон и открыл алфавитный список на букву "Я". Один удачный звонок, упаковка сигар "Bolivar" или "Cuaba" и мой вечер еще сложится.

@темы: зарисовки